Декамерон по-украински - Вячеслав Леонидович Козачук

Разрыв Света переживала тяжело. Ее постоянно преследовали видения — Серегин вихрастый затылок в толпе, запах его туалетной воды в утренней троллейбусной давке, его ехидный хрипловатый смешок в уличной толпе… Временами ей начинало казаться, что она сходит с ума. Иногда эту мысль она воспринимала со страхом, а иногда с надеждой, как избавление от такого наваждения, что пугало ее еще больше…

За считанные недели она похудела, подурнела, под глазами поселились иссиза-голубые тени, глаза утратили прежний блеск. Света перестала следить за собой: не выглаженная одежда, сбитые каблуки, не ухоженные ногти, не всегда причесанная… Из франтоватой барышни – предмета явной и скрытой зависти однокурсниц и объекта обожания однокурсников — Света превратилась в одну из толпы, заполнявшей на переменах университетские коридоры.

Эти изменения, конечно же, не остались незамеченными и недругами, и подругами. Посвященные в подробности утешали кто как: одни с искренним сочувствием, другие с фальшивым участием, за которым явственно угадывалось плохо скрываемое злорадство. Но Свете все было безразлично. Одних это не на шутку волновало, других злило еще больше…

Больше всех ее состоянием озаботилась — как это ни удивительно — не Аня, самая близкая подруга и напарница по ночным клубам и дискотекам, компаньонка в выполнении самых бредовых затей, а маленькая серенькая Оля, которой Света с высокомерной снисходительностью молодой красивой стервочки позволяла быть подле себя. Оля недавно вышла замуж и с гордым осознанием изменения своего социального статуса взялась опекать Свету. Вместе с мужем они таскали Свету на театральные премьеры, в кино, художественные галереи, а воскресное посещение «вернисажа» на Андреевском спуске стало у них почти семейной традицией. Но помогало это слабо. Света чахла, упорно не желая приобретать интереса к жизни.

Сессия приближалась с неотвратимостью асфальтного катка, а выход из пике не просматривался. Впрочем, надвигающимися экзаменами Света была озабочена меньше всего…

Как-то в понедельник Оля, опоздавшая на пару и присевшая на свободное место, возбужденно крутилась и подавала настолько непонятно-интригующие знаки, что преподаватель, не выдержав такой беспардонной неуважительности, дважды на нее грозно рыкнул. Наконец, прозвенел звонок, и Оля, презрев все правила приличия, рванулась к Свете, подсела и, потянувшись к уху подруги, взбудоражено затараторила: