Онтеро первый справился с оцепенением и поднял сброшенную вниз вещицу. Это была связка ключей, весьма похожих на те, что некогда принесла двум только что познакомившемся узникам тюремная крыса в джемпирской тюрьме.
- Ну, чего же вы медлите. Онтеро, отворяй скорее двери, пока эти олухи заснули, - послышался из-за окна знакомый голос, и Онтеро, резко обернувшись, увидел в проеме заволоченного пыльной паутиной окна встревоженную физиономию Тича.
- Тич? Как...
- Да потом, чародей. Драпать надо. Отмыкай же дверь!
Ильмер выхватил из рук изумленного Онтеро ключи и в два прыжка достиг двери. Аккуратно поковыряв ключами, он осторожно отпер тяжелую дверь и неосмотрительно выскочил в коридор. На его счастье непомерно толстый стражник спал, наполняя воздух громогласным храпом.
Чародей и герцог быстро прошмыгнули мимо него. По пути Ильмер все же умудрился выхватить из рук стражника короткий бойцовый меч-генгил и, приободрившись, воскликнул:
- Свобода?
- Да тише ты, болван! - яростно зашикал колдун. - Сейчас проснется и будет тебе свобода!
- Да пусть хоть целый десяток проснется. У меня в руках меч, а это немало.
- Да замолкни. Лучше унесем поскорее отсюда ноги.
Ильмер нехотя последовал за Онтеро, опасливо озиравшегося по сторонам.
Наконец они вышли на свежий воздух. Ночь была изумительна. Легкий ветерок гонял по дорогам тучки серой пыли, и листва молодых вязов убаюкивающе шелестела, напевая ночную песнь. В небе сверкала молодая луна и яркими точками горели мириады звезд. Ни души не было видно вокруг. Казалось, весь Ульсор погрузился в беспробудный сон, лишь где-то надрывно пела ночная птица да изредка гавкала неугомонная собака.
Из-за угла метнулась тень. Ильмер настороженно поднял меч и тут же опустил его, узнав тощую фигуру Тича.
Рыжий призывно махнул рукой и скрылся в придорожных зарослях можжевельника. Колдун и герцог быстро последовали вслед мальчонке.
Когда чертыхающийся по поводу колючих веток всех кустов Вильдара Онтеро наконец выбрался на лужайку, его тотчас сгреб в объятья юный менестрель. Дастин был безмерно счастлив видеть живых и невредимых друзей, которых он успел полюбить всем сердцем за время их трудного путешествия.
- Тич, послушай, - широко улыбаясь проговорил было бард, но Онтеро протестующе замахал руками:
- После. Уносим ноги. Живо!
И все четверо, не разбирая дороги, ринулись в ночь навстречу судьбе...
Ваннара пронзительно вскрикнула, и ее тело обмякло.
