Дар Менестреля - Алексей Николаевич Колпиков

Алексей КОЛПИКОВ

Эльдар МУСАЕВ

ДАР МЕНЕСТРЕЛЯ

ПРОЛОГ. В НАЧАЛЕ...

Над землею властвует ветер,

Волны в море бушуют яро,

Но стоят неколебимо

Эти горы и старые скалы.

Эти горы стоят надменно

Не страшны им ни ветер, ни бури,

И они полагают, верно,

Что нет сил, чтобы их согнули,

Но на серую твердость камня

Жизнь плеснула зеленой краски,

Чтобы вновь победила правда,

Как и в старой волшебной сказке...

Над невысокой, пологой горой, поросшей от времени растительностью, висело красное, клонящееся к закату солнце. Большие облака клубились в небе над расстилающейся перед горой холмистой запустелой равниной как в первые дни творения. Возле самой вершины на валуне, лежащем среди травы и цветов, сидел путник с посохом. Ветерок трогал его седые волосы, бороду, откинутый капюшон. Он смотрел на расстилающуюся перед ним равнину, и казалось, что его глаза вмещают в себя всю мудрость и боль человечества.

Невдалеке от него стоял статный смуглый красавец в богатой изысканной одежде с дорогими украшениями. На первый взгляд это кабальеро поражал изяществом и, вероятно, много девичьих и женских сердец он мог бы покорить не прикладывая к этому никаких усилий. Но присмотревшись, чувствовалось в нем что-то не то, что-то отталкивающее. То ли чересчур горделивый и пренебрежительный взгляд, не вязавшийся с его почтительной позой, то ли изломанный рот, будто привыкший к язвительной усмешке. Несмотря на это, он стоял перед бедно одетым путником склонившись в легком полупоклоне.

- Откуда ты пришел? - спросил путник.

- Я ходил по земле, господин, и прошел ее от края до края, - ответил тот.

- Все жаждешь исказить Песню...

Стоящий вздрогнул и тут же ответил:

- Нет, господин. Ты знаешь, я никогда не стремился к этому. Все мои помыслы - лишь остеречь тебя от твоего последнего творения. Я ли нарушил твой запрет? Он! Вот причина искажения мелодии! Не я, человек порочен по сути своей, и он исказит любую песню, которую ты доверишь ему. Да и не поможет она ему...

- Меня ли хочешь соблазнить, нерадивый раб, - с горечью спросил путник.

- Никогда, господин, - склонился стоящий, скрывая глаза, - Но дозволь мне и дальше остаться меж людей, и я покажу тебе их истинную природу!

- Мне? - спросил путник и взглянул на щеголя, от чего тот еще ниже опустил глаза и склонился. - Но да будет так. Человек сам должен делать выбор, иначе он перестанет быть человеком. Но не надейся, поскольку придет помнящий Мелодию.

Стоящий вздрогнул и быстро ответил: