Единственным подозрительным персонажем в приюте всегда была сестра Мэри Альма, позже она оказалась сквибом. Человеком, хоть и не творящим магию, но знающим о ее существовании. Это она раздвинула для него, Тома, рамки сиротского мира, но и она же посмела их ограничить.
Крестная сделала его хранителем их общей тайны о существовании мира волшебников. Как усердно она сплетала кружева секретности, шикала и осуждающе сводила брови, что теперь Том чувствовал себя обманутым – о тайне знал не он один. В голове еще звучал голос сестры Рафаэль: «За этой дверью много чего подозрительного, сестра Элен, но в отсутствие сестры Мэри Альмы туда не следует соваться. Да и в ее присутствии, я вам этого не советую».
Опять же эти странные люди в карнавальных одеждах, что появляются ночами в приюте. Маги без сомнения. Симон сказал, что не видел их рядом с Крестной, но Том и так понимал, что тайно, ночью, никакие священнослужители не посещают сиротские приюты. И приходили они не ради разговора с Отцом Настоятелем… иначе бы он лично провожал их до Главных дверей. Но нет, эти трое уходили в одиночестве и через подвалы.
Что там говорил Пиклс, закусил губу Том, припоминая. «Незадолго до Рождества вернулась сестра Мэри Альма. Вернулась тоже как‑то странно: еще вечером ни слуху, ни духу, а на утренней молитве уже в первых рядах. С ее возвращением опять непонятное стало происходить». Что если она возвращается тем же путем, что и те трое, через подвалы?
Том натянул одеяло до самых ушей, внутри назревало недовольство.
Его как особо опасную посылку, перевозят туда–обратно на «Полуночном экипаже», а в приюте есть иной ход. Вспомнилось приторно добродушное лицо тетушки Дотти, всякий раз задабривает печеностями и ласковыми словами, а сама по–тихому колдует над камином в смежной комнате. И у дверей чудом возникает «Полуночный экипаж». Кто поверит в такие совпадения?
Это все Крестная. Это она умудряется верховодить его судьбой, даже когда не стоит рядом. «Твое положение временно, – убедил его Антонин, – лишь до совершеннолетия. А потом иди хоть на все четыре стороны». Нет, думал Том с тихой уверенностью, я раньше освобожусь, как угодно, но освобожусь, не по мне сюртук пешки примерять.
Том успокоил себя мыслью, что вернется в кабинет Крестной, перероет все тайники, перечитает все книги, а там поглядим, останутся ли еще тайны. И пусть возвращается, и пусть видит, что он читал ее книги. Прятаться он не станет. И с этим Крестная уже ничего не поделает.
