А поцелуй, который
требует себе вечности? А долгое падение в бездонные глаза другого? А беззвучный
и понятный только влюблённым язык прикосновений?
Но вот уже проскакали с
телеэкранов лошади ночных «Вестей»... И на первом канале отзвучали аккорды
Свиридова, отбивая неумолимое время...
— Пора, уже совсем
поздно, — Аня шагнула в подъезд, Василий механически двинулся следом, втайне
надеясь удержать её там хоть на пару минут.
Когда они преодолели
первый лестничный пролёт и повернулись ко второму, пришлось остановиться.
Сердце Василия дрогнуло, но потом застучало ровно и спокойно: чему быть — того
не миновать.
Посреди лестничного
марша сидели Брагин и Вознесенский. Судя по количеству окурков и плевков на
ступеньках, сидели уже давно. Под ногами у Ани звякнула пустая бутылка из-под
водки. А на площадке были разбросаны несколько пустых жестянок от колы и пива.
— А вот и наши голубки!
— оскалился Брагин.
Он был крепко пьян и,
поднимаясь на ноги, сильно пошатнулся.
— Маэстры, — сплюнул на
пол Макс.
— Ну что, Вася, выходит,
ты нарушил наше джент... джень... тьфу... соглашение. Нехорошо, Вася, не
по-мужски. А что ты, Вася, по-мужски можешь? — Виктор шагнул на ступеньку ниже,
просверливая Морозова презрительным взглядом.
— По соглашению выбор
должна сделать я, — встала между ними Аня, и я его сделала. Витя, ты ещё
найдёшь свою даму сердца.
— А тебя вообще кто
спрашивает? — высунулся из-за спины Брагина Макс.
— Аня, иди, пожалуйста,
домой, — попросил Василий.
Больше всего он не
хотел, чтобы драка происходила при ней. В том, что разборка вот-вот начнется,
не было никаких сомнений. Теплилась ещё какая-то надежда на то, что пьяный
Брагин не сможет бить сильно, но, похоже, злость его быстро отрезвляла.
— Иди, Аня, — снова
попросил Василий, — иначе я себя уважать перестану окончательно.
— Иди, Гордеева, — опять
встрял Вознесенский, — Маэстро нам серенаду споёт.
— Ты хоть знаешь, что
такое серенада? — спросила его Анна, проходя мимо.
— А нам сейчас Маэстро
расскажет.
— Если вы не уйдёте, я
позову отца, — предупредила Аня, нащупывая ключом замочную скважину.
— Аня, прошу тебя, не
надо, — глухим, не своим голосом напомнил Василий, ведя дуэль взглядов с Брагиным.
— Сейчас, я только скажу
родителям, и вернусь, я провожу тебя, Вася, при мне они не посмеют...
— Аня, ты не понимаешь,
что позоришь меня! — сорвался на крик Василий.
Брагин только скривил
губы. Сплюнув на пол, под ноги Морозову, сказал ни к селу:
