– Ле-ешик, опять ты
этого медведя берешь. Его уже выкидывать пора, стыдно с таким на улице
появляться.
– Никогда не говори
больше так, а то любить тебя не буду.
– Меня?! Бабушку?! Этот
замызгала тебе дороже?
– Он не замызгала, он
Миша, он мне родной. Он живой.
– А я не родная тебе?
– И ты родная.
Услышав последнее,
бабушка номер два была удовлетворена и решила, что как-нибудь приедет, когда
внук в детском саду будет, и выкинет замызгалу-медведя. У каждого ребенка есть
любимая игрушка, но любить этого старого облезлого медведя, это уж, извините,
детского вкуса порча.
На улице, как всегда,
Алеша погрузился в игру с медведем, а бабушка номер два все отсылала его к шумной
ватаге ребят, занятых какой-то галдящей беготливой игрой. Алеша не любил
коллективных игр, не любил шума. Вот, если бы с братиком... Вдруг Алеша
остановил игру, улыбнулся счастливо и сказал медведю:
– Пойдем, ребятам про
братика скажем.
Подойдя к бурлящей
компании, он крикнул радостно:
– Ребята, у меня братик
будет!
Все дети повернулись к
Алеше. Как реагировать на сообщение, они еще не решили. Их верховод, Вовка
Хопин, по прозвищу Хапуга, которому исполнилось целых десять лет, был поодаль,
но вот подошел и он.
– Братик, говоришь! Ха!
Сморчок ты несмышленый, мать твоя на аборт пошла. Весь дом знает.
– И не на какой аб... не
туда! А в больницу. У нее животик заболел.
Тут Хапуга так
захохотал, что Алеша даже отпрянул от него.
– Ох-ха-ха, животик!.. И
вправду животик, ха-ха, и еще чуть пониже, ха-ха-ха.
Алеша нахмурился, прижал
крепче к себе медведя и пошел от них.
– Чем ты их так
насмешил? – спросила бабушка номер два.
Алеша стоял растерянный
и ничего не понимающий. Он крепко прижимал к себе медведя и смотрел в землю.
– Я не знаю, я ничем их
не смешил, я сказал, что у меня будет братик.
А тревога и беспокойство
так усилились в нем, что больше не хотелось гулять и играть с Мишей. А Хапуга
все хохотал, а его вассалы подхохатывали. Алеша очень не любил этого Хапугу и
никогда не играл с его компанией. Весь дом его знал. Алешин папа называл его
щустрягой, а Алешина мама говорила, что он далеко пойдет, хоть в нем и сильно
выпячены хулиганские наклонности.
Алеша не понимал, куда
он пойдет, и думал, что уж скорее бы он уходил куда подальше.
Хапуга давным-давно уже
знал, и как дети рождаются и много еще такого, что и взрослые-то не все знают.
Он знал уже, что миром правят деньги, уверен был, что у него их будет много и
что рожден он, чтобы властвовать и наслаждаться. И то и другое он уже умел
вполне, в своих подвластных он искоренял все, что мешало претворению в жизнь
того принципа, который он называл (давно подслушав) правилом „гоп со смаком“, –
грабь, отнимай побольше, ну и чтобы все перечисленное со смаком. Он часто
командно повторял это правило, его команда знала правило наизусть и полностью
его поддерживала.
