— Люциус – жлоб! – озвучил свои мысли Рабастан; через пять минут он чувствовал себя на седьмом небе. – А помнишь, как Долохов… выпил бутылку на спор, сидя на подо–коннике, и не дер–жась… одним махом бутыл–ку…
— Да, и обещал заплатить сто галлеонов тому, кто сделает то же, — поддакнул еще более повеселевший Северус, вновь наполняя стакан товарища. – Ты заедай, заедай этими казинаками… Хорошо, что Барти тогда удержали.
— Какое время было! – ностальгически всхлипнул Рабастан, стараясь стабилизировать качавшийся перед глазами горизонт. – И где теперь… Барти?!
— Раба, не береди душу. Давай‑ка, пойдем, тебе проветриться не мешает, — предложил зельевар, помогая разомлевшему Пожирателю подняться. – Ты не возражаешь, если я тебя малость отрезвлю, а то ведь еще задание… – поддерживая товарища, Снейп удивительно твердым шагом добрался до двери и сунул эльфу–привратнику сикль. На улице, позволив Лестрейнджу нежно обнять фонарный столб, Северус послал в Пожирателя Соберио и Энервейт; Рабастан заморгал, отпустил столб и обрел достаточно цивилизованный вид.
— Я только не понимаю – за что мы тогда пили? – недоумевал он, шагая со Снейпом по полутемному парку в направлении к площади Гриммо.
— За успех твоей операции, — резко ответил зельевар и тут же дернул Рабастана в тень.
— Что за…
— Ш–ш–ш… тихо, прямо по фронту аврор! Дракон их подери, они выставили для Поттера дальнюю охрану! – скрипнул зубами Снейп.
— Да что ты дергаешься – она же там одна! – возразил Лестрейндж; высунувшись из‑за дерева, он внимательно осмотрелся и прислушался. – Я ее сейчас в два счета…
— Раба, не надо, — выдохнул Северус, но отчаянный Пожиратель уже вышел на середину аллеи и достал волшебную палочку:
— Синельсио! Тьфу, дракон меня… – голубоватый луч полоснул авроршу по спине, но не причинил ей ни малейшего вреда. Девушка обернулась на возглас, увидела врага и заорала.
Рабастан Лестрейндж оцепенел. Время остановилось, Земля, Луна и прочие небесные тела прекратили свой бег в просторах космоса. Холодный ветер превратился в благоуханный бриз, наполненный божественным пением самой прекрасной, самой желанной, единственной и неповторимой девушки на свете…
— КАРАУЛ!!! – вопила Тонкс, не двигаясь с места. – ПОМОГИТЕ, УБИВА–А–А–АЮ–Ю–Ю–ЮТ!!!
У Рабастана подкосились ноги. С трудом сделав два шага к очаровательной незнакомке, он словно во сне направил на нее оружие; молодая ведьма отпрянула и задрожала как осиновый лист.
— Не бойся… – прошептал Лестрейндж, поспешно сунув палочку за пояс и приближаясь к девушке с поднятыми руками, как подходил в детстве к пугливой лошади. – Я не сделаю тебе ничего плохого…
