— Прости меня, Деб. — А потом, как неунывающая Полианна,[17] которая в любом деле находит светлые стороны, добавил: — Но по крайней мере там был рефрижератор.
Она моргнула.
— Там был грузовик?
— Ох, Деб, они тебе не рассказали?
Тычок.
— Черт возьми, Декстер! — зашипела она. — Так что же грузовик?
— Был грузовик, — произнес я, несколько сконфуженный ее настолько эмоционально обнаженной реакцией, и, конечно же, тем фактом, что столь симпатичная женщина выбивает из меня все это дерьмо. — Он сидел за рулем фургона-рефрижератора. Когда бросил мне голову.
Дебора схватила меня за руки и уставилась прямо в глаза.
— Иди ты… — наконец смогла сказать она.
— Как скажешь.
— Господи Иисусе… — произнесла Дебора, глядя в пространство и, очевидно, видя свое повышение по службе, проплывающее где-то у меня над головой.
Она скорее всего собиралась продолжить, если бы в этот момент Эйнджел — не родственник — не подал голос, перебивший гул, висящий над Ареной.
— Детектив? — крикнул он, вертя головой в поисках Л а Гэрты.
Голос звучал странно, словно в беспамятстве, как вскрик полузадушенного человека, не привыкшего громко говорить на людях. В помещении сразу же стало тихо. В интонации были одновременно и шок, и триумф: я нашел что-то важное, но — о Господи!
Все глаза повернулись в сторону Эйнджела, а он показывал вниз, на сидящего на корточках лысого мужчину, который медленно и осторожно что-то вынимал из верхнего пакета.
Мужчина наконец вытащил эту штуку из пакета, неловко держа, уронил, и она покатилась по льду. Он потянулся за ней, поскользнулся и поехал по льду вслед за поблескивающей штуковиной, пока их обоих не прибило к борту. Трясущейся рукой Эйнджел дотянутся до нее, схватил и поднял, чтобы всем нам было видно.
Внезапно воцарившаяся в помещении тишина была благоговейной, захватывающей и прекрасной, как всеподавляющий взрыв аплодисментов после того, как с гениального произведения сняли покрывало.
Это было зеркало заднего вида с грузовика.
Огромное одеяло оглушительной тишины висело над Ареной всего мгновение. Затем гул голосов приобрел новый оттенок — люди старались увидеть, объяснить, обсудить.
Зеркало. Что, черт возьми, это означает?
Хороший вопрос. Несмотря на то, что такой поворот событий очень тронул меня, никаких спонтанных теорий о том, каково его значение, у меня не появилось. Так иногда бывает в большом искусстве. Оно воздействует на тебя, а ты не можешь объяснить как. Глубокий символизм? Тайное послание? Мучительная мольба о помощи и понимании? Невозможно ответить — впрочем, для меня и вовсе не первостепенно. Я хотел надышаться всем этим. Пусть другие беспокоятся, как зеркало оказалось здесь. В конце концов, могло просто выпасть, и он решил выбросить его в первый подвернувшийся мешок для мусора.
