Перейти грань - Роберт Стоун

Такой теплой зимы не было уже целое столетие. Люди мрачно шутили насчет озонового слоя и парникового эффекта. Превратности погоды создавали ощущение безвременья, а год, лишенный одного из своих сезонов, казался ущербным. Все это вселяло смутное беспокойство.

Когда в конце февраля совсем уже по-апрельски запахло весной, Браун решил перегнать судно в Аннаполис. На рассвете в последнюю среду февраля мост Верразано остался у него за кормой. Завидев впереди по курсу мыс Сэнди Хук, он заглушил вспомогательный двигатель и поднял грот-парус с кливером. День занимался сырой и пасмурный. Порывы слабого бриза лишь изредка чуть вспенивали рябь на поверхности Нижней бухты. Миновав маяк Скотланд, он развернул парусник и направил его к первому пункту маршрута, в двадцати милях восточнее мыса Мэй.

Судно, которое вел Браун, представляло собой сорокапятифутовый шлюп самой крупной и последней модели, серийно выпускавшейся корпорацией «Алтан Марин». Он много писал о «сорокапятке», но ходить ему на ней не доводилось. Взяться за перегон его подтолкнула погода, да еще какое-то смутное ощущение вины.

После полудня ветер набрал силу, но оставался все таким же теплым. Видимость составляла несколько миль. Дальше горизонт закрывала слабая дымка. Клочки тумана, которые приносил с собой бриз, не мешали обозревать берег. Погода навевала скуку, но была вполне сносной.

По-зимнему ранние сумерки застали его врасплох. Он включил ходовые огни и, устроившись с биноклем на сходном трапе, долго всматривался в едва различимую линию слияния моря с небом. Других судов в поле зрения не было.

Ограничившись в тот вечер банкой манстрона и крекерами, он прибрал в камбузе и присел послушать метеосводку. Прогноз был благоприятным. Локатор в радиусе тридцати миль фиксировал только суда, направляющиеся из гавани в пролив Амброуз. Но он все же решил провести первую ночь на палубе в рубке, где и пристроился на сиденье за штурвалом, предварительно включив радиолокационную систему предупреждения и обвязавшись штормовым леером. В арктическом костюме было слишком жарко. Он снял куртку и пристроил ее к люку у себя за спиной как подушку. За всю ночь бриз ни разу не изменил направления, а волнение было все таким же слабым. Он шел правым бортом к побережью до самого рассвета.

Когда утро уже было в разгаре, небо очистилось и задул холодный норд-ост, временами достигавший двадцати узлов. Ход у парусника, благодаря подвесному рулю лопатообразной формы и глубокому плавниковому килю, был великолепный. Браун спустился вниз и перевел будильник на два часа вперед. Когда он проснулся, направление уже переменилось. Ему пришлось подняться и отдать риф на гроте.