Падение Иерусалима | страница 10
Помимо этого, Баум обожал кошек и считался знатоком кошачьих пород. "У хорошей кошки есть чему поучиться", - говаривал он, не уточняя, правда, чему именно следует учиться у кошки. Вероятно, терпению.
- С чего начнешь, Альфред? - Вавр не ожидал хоть сколько-нибудь вразумительного ответа, вопрос был задан с другой целью: дать понять Бауму, что к делу следует приступить немедленно. И еще в такой завуалированной форме Вавр напоминал, что из них двоих начальник все-таки он. Этот вопрос был вроде флага, поднятого на мачте: сопротивление бессмысленно, пора сложить оружие.
- Понятия не имею, - неизменно отвечал Баум в подобных случаях. Ритуал этот был знаком обоим. - Поговорю с Бен Товом, у него есть связи с одним типом из этого племени - здесь, в Париже. Может, что и прояснится. Не знаю.
- Что-нибудь известно вообще о группе "Шатила"?
Баум пожал плечами, что можно было счесть отрицанием.
- Может, приятель твой Бен Тов расскажет что-нибудь?
Утвердительный кивок. Долгая пауза. Собеседники смотрели друг на друга.
- Ah, merde alors! - выругался Баум, с усилием вставая и проходя к двери мимо бюста президента республики - того самого, который ожидает принятия самых срочных мер. Всю дорогу до своего столь же неуютного кабинета, который был расположен этажом ниже, он бормотал тихие проклятия. Жоржу Вавру он всей правды не сказал - как и всегда. Незачем: надо беречь начальство от политического риска - если оно не знает подробно, чем занимается его отдел, всем лучше - и ему, начальству, и подчиненным.
По правде сказать Шайе Бен Тов уже сам звонил Бауму. В тот самый вечер, когда прозвучали выстрелы с моста, в доме Баума в Версале как раз во время ужина раздался телефонный звонок, и его коллега Алламбо сообщил:
- Ваш друг просил позвонить.
- Спасибо.
И все. Они вдвоем придумали эту хлопотную процедуру после того, как Баум окончательно убедился, что его телефон прослушивается. Его больше устраивало оставить все как есть, иначе неизвестные лица - наверняка кто-то из французских разведывательных служб - предпримут новые шаги. Алламбо он доверял безусловно - ему и Вавру. Остальных остерегался.
- Придется мне уйти ненадолго, - сказал он жене.
- Доешь хоть кассуле, я с ним столько провозилась.
- Зато вкусно. Ты его потом подогрей, мне надо срочно позвонить.
Мадам Баум, чей медовый месяц был всего через два дня нарушен из-за каких-то служебных дел мужа, давным-давно приспособилась к подобным неожиданностям. Она только пожала плечами, улыбнулась и приняла тарелку.