Апрельское небо над заснеженным, словно посыпанным крупными кристаллами сахара, плато Энвалиры было ясным и лучистым. Только близ пиков, обрамлявших плато трехтысячеметровых гор — настоящий рай для любителей горнолыжного спорта, — курчавились мягкие пушистые облака.
От фешенебельного отеля «Энвалира», единственного на всем курорте, чем и завоевавшего право носить столь звучное имя, узенькая, удобная дорожка вела на соседний холм, где возвышалась хрупкая и элегантная часовенка, украшенная крошечными резными башенками.
Сегодня на обычно безлюдной по утрам тропинке царило странное оживление. На маленьком пятачке перед часовней сосредоточилась масса народа, включая туристов-лыжников и местных жителей. Более того, целая толпа растянулась вдоль ведущей сюда дороги. Видимо, ожидалось какое-то праздничное и радостное событие, зрители шумели, смеялись, весело толкались и шутили. Вдруг двери часовни отворились и на пороге появился обслуживающий персонал гостиницы в ярких национальных трактах. Седой, представительного вида метрдотель в бархатной шляпе с фазаньими перьями на макушке и в красных шелковых чулках, выглядывающих из-под коротких кожаных штанов, три раза ударил об землю увитым цветами посохом, и все сразу же повернулись к центральному входу в гостиницу.
Весь секрет состоял в том, что сегодня молодой владелец отеля «Энвалира» Антонио Лопец обручался с ангельски прекрасной девушкой из соседнего местечка Солде. Ровно в одиннадцать зазвонили колокола часовни, и падре Себастьян, специально прибывший для проведения церемонии бракосочетания из церкви Сант-Джоан-де-Каселлес, соединил руки молодых и объявил их отныне и навеки мужем и женой перед Богом и людьми.
В тесной часовне удалось разместить всего двадцать персон гостей, это были ближайшие родственники жениха и невесты. Торжественно и немного смущенно стояли они у роскошно украшенного алтаря, любуясь счастьем молодых супругов.
Церемония завершилась, и гости последовали за старым падре и сияющими молодостью женихом и невестой наружу, в ослепительно белый снег, где их ожидали около двухсот друзей, знакомых, туристов и просто любопытных. Над плато пронесся хор приветственных криков, в новобрачных полетели цветы и маленькие веночки из еловых веток с шишками — таковы были местные обычаи. Наконец все стихло.
Антонио и Кандиа Лопец преклонили колени перед падре прямо на снегу. Священник простер над ними золотой епископский посох с закругленной ручкой. Было странно видеть его в руках священнослужителя в ранге падре. Особенно бросались в глаза крупные, чистой воды драгоценные камни, щедро покрывавшие всю поверхность таинственного ритуального предмета. Никто и никогда не встречал еще подобной красоты и великолепия.