— Вижу, Маргарита Алексеевна, настроение у вас хорошее. А не поехать ли вам с нами? Бегать из магазина в магазин... Доброе бы дело сделали.
— В Егоровск? Не думала...
— А вы подумайте!
— Можно и поехать, — неожиданно для самой себя согласилась Милосердова.
— Ну, вот и хорошо... Я сейчас! — сказала Овчинникова, радуясь и скорому согласию соседки и тому, что неловкость от пристального разглядывания Милосердовой, кажется, развеяна. Руки Веры Исаевны замелькали еще быстрее, орудуя утюгом.
Только к вечеру хозяйственная машина вернулась из Егоровска, и усталая от беготни по магазинам, но все с тем же неистраченным, неулетучившимся настроением Милосердова, не заглянув домой, не думая, что там и как с мужем, отправилась к двухэтажному дому; он белел среди сосен новенькими силикатно-кирпичными боками.
Возле двухэтажного дома следы совсем свежей строительной баталии: заляпанные известью и раствором козлы, доски, разворошенный и разбросанный кирпич, битые пластины шифера, куча выметенного мусора. Но дом с маленькими, будто прилепленными балкончиками по второму этажу глядел в предвечерней закатной тиши торжественно, светился ярким электричеством во многих окнах: строители перед сдачей мощными лампами досушивали квартиры.
Подальше, на расчищенной площадке, вставал другой дом: пустые оконные проемы, недоложенные, уступом стены... Словно бы неведомая, но мощная сила снесла верх дома, вышибла окна, обратив дом в руины.
Фурашов вошел в подъезд готового дома. Пустые квартиры не были заперты, и он переходил из одной в другую, осматривал свежевыкрашенные полы, беленые стены с темнеющими мокрыми пятнами, заглядывал в кухни, в ванные и забыл, что собирался пробыть в доме всего минут десять, поглядеть на выбор две-три квартиры...
Во втором подъезде двери двух квартир оказались запертыми; эта половина дома заканчивалась раньше, значит, хозяева здесь уже были, может, успели перенести часть вещей. Фурашов даже припомнил, кто должен поселиться в этих квартирах: списки утверждал третьего дня, память еще держала цепко. В одной — командир второй батареи из подразделения капитана Карася, в другой — старший инженер-лейтенант Коротин с семьей, приехавшей на днях.
По гулкой в пустоте лестнице поднявшись на второй этаж, подполковник остановился на площадке, оглядывал крашеные двери в раздумье, в какую зайти сначала. Вот, например, в этой, под шестнадцатым номером, кажется, будет жить капитан Милосердов. Милосердовы... Всего на долю секунды, пока взялся за никелированную дужку дверной ручки, подумал: загадочная пара...
