Надя следила за Оуэном до тех пор, пока он не скрылся в одной из комнат. Она повернулась к портрету Морнинг Айс и вгляделась в лицо молодой женщины, спокойно сидевшей под деревом около ручья. Была ли любовь между тобой и Джереми столь сильна, подумала Надя, чтобы не замечать неприязнь горожан Кроу Хеда, а кроме того, разницу в вашем положении? Ах да, ведь Морнинг Айс родила семерых детей. Глупый вопрос.
Надя стояла посреди зала и чувствовала, как в ней отзываются эхом отголоски счастья, которое наполняло этот дом много-много лет назад. Дети взбегали по этой лестнице, а мальчик, может быть, два мальчика бесстрашно съезжали вниз по дубовым перилам, заставляя мать трепетать от волнения или радости.
Морнинг Айс, чья вина заключалась лишь в том, что она родилась не на том одеяле, поняла бы Надино состояние. Должна ли она, желая спасти Оуэну будущее, нанести ему удар в сердце, сказав, что не сможет выйти за него замуж? Или ей следует мужественно встретить то, что предопределено?
Надя пожала плечами и с уважением посмотрела на Морнинг Айс. Она все же соберется с духом и, отбросив все сомнения, поведает Оуэну о своем прошлом.
— Надя!
Она быстро обернулась, и улыбка мгновенно сошла с лица. Оуэн был чем-то крайне озабочен.
— Что случилось?
— Звонит твоя мама.
Надя побледнела.
— Кажется, у нас возникла серьезная проблема. — Он взъерошил волосы и провел пальцем по воротнику. — Очень, очень серьезная проблема.
— Скажи же наконец!
— Весь город стоит на ушах!
Надя закрыла глаза и с тревогой спросила:
— Что натворили мои родственники на этот раз?
— Твой братец Никита сбежал с дочкой мэра.
— Но, офицер, мои родители уже сказали вам, что Никиты здесь нет, — взволнованно говорила Надя.
Сквозь неумолчный шум можно было лишь с трудом расслышать друг друга. Не только шериф и два его помощника шарили по всему табору, сюда примчалась добрая половина жителей города, включая разъяренного мэра и его причитавшую жену. Все разыскивали исчезнувшую Анну Лей, двадцатидвухлетнюю дочь мэра. Вполне взрослая девица, она наверняка самостоятельно приняла решение бежать, однако ее отец вопил так, будто увели младенца из колыбели.
— Если бы Никита и Анна были здесь, то никто не собирался бы их скрывать. Оба уже давно не дети, — пыталась внушить шерифу вконец расстроенная Надя.
Оуэн хихикнул, взглянув на рыдающую жену мэра, которая желала немедленно видеть свою дочь живой и невредимой. Оуэн подошел к Наде.
— Слушай, попроси маму проверить, взял ли Никита свои пожитки, — прошептал он.
