Но сегодня вечером, проходя через вращающиеся двери в ресторан, Лайза почувствовала, что может и не увидеть этого тонколицего человека. И оказалась права. Столик был пуст. Лайза с трудом, без всякого аппетита, осилила несколько блюд, а столик все еще напоминал необитаемый остров, хотя и украшенный красными, как вино, гвоздиками.
То, чего Лайза ждала весь день, не произошло, и теперь уже нет никакой надежды… Надежды на что? — задавала она себе вопрос, выходя в теплую, мягкую ночную тишину.
Она не могла, вернее, не хотела отвечать себе на этот вопрос, но разочарована была отчаянно. Когда она, опершись о парапет террасы, стала наблюдать за парами, прогуливающимися в сумраке сада, в горле у нее появился комок, причинивший ей легкую боль.
Из ресторана доносилось беспрерывное бренчание гитар, а пары в саду явно занимались одним и тем же делом — искали уединения, где никто не сможет грубо ворваться в их мир и нарушить магию вечера… И только Лайзе было не с кем поговорить, лишь у нее не было никого, кто бы горячо желал ее общества!
Она сошла на ступеньки террасы, остро ощущая неловкость от своего одиночества. Не то чтобы она чуралась общества или с трудом заводила друзей. Нет! Но у нее в этот отпуск было так мало денег, что она поневоле держалась особняком. С самого начала она поняла: если проявит слабость и начнет посещать балы, то неизбежно потратит денег больше, чем может себе позволить, а она не из тех, за кем мужчины гоняются толпами и тратят на них деньги!
Лайза была застенчивой, осторожной девушкой. И хотя мужские взгляды часто останавливались на ярких крыльях ее волос и хрупкой девичьей фигурке, ее чопорный вид быстро отпугивал их. Вероятно мужчины считали, что к ней лучше не подходить, уж больно серьезной она казалась, а серьезность и отпускное настроение сочетаются редко. Лайза даже и не замечала восхищенных мужских взглядов. С тех пор как она приехала в Сан-Сесильо, для нее существовал только один мужчина — темноголовый и никогда не смотревший в ее сторону. Эта темная голова с темными глазами — а она была уверена, глаза были тоже темными — находилась от нее так же далеко, как звезды!
Ступая по окаймленной цветами дорожке, она с мучительной надеждой думала, что судьба, может быть, все-таки окажется к ней доброй и позволит в последний раз увидеть его! Разве недостаточно, что ей приходится возвращаться в Англию, не имея работы, потому что миссис Гамильтон-Трейси придала их ссоре значение несколько большее чем того заслуживало купание ребенка в ванне? Купание проходило как обычно; температура воды была в точности такой, какая требовалась, и лишь по случайному стечению обстоятельств Родди, шаля, повернул горячий кран именно в тот момент, когда его мамочка вернулась из Лондона разгоряченная, разочарованная и раздраженная. Родди закричал, что его ошпарили, а Энн в это время радостно носилась по комнатам, восторженно визжа, что она тоже ошпарилась, потому что вода была, по ее словам, «сплошной кипяток»!
