Фиолетовое пламя - Бренда Джойс

Нью-Йорк, 1 ноября 1873 года

— Рейз! Я так рад, что ты смог прийти!

Рейз Брэг, обворожительно улыбаясь, пожал руку Элберта ван Хорна. Он только что вошел в громадный, с мраморными колоннами холл особняка ван Хорна на Четырнадцатой улице. Потолки высотой в двадцать пять футов украшала замысловатая роспись — крылатые херувимы плыли среди розоватых облаков. Лестница с массивными, из красного дерева и меди перилами, изгибаясь, вела наверх, ступени ее были устланы восточным, алых тонов, прямо-таки королевским ковром. Античные бюсты надменно взирали на Рейза с мраморных пьедесталов, а люстра, величиной с два рояля, мерцала тысячами хрустальных подвесок. Рейз повидал немало роскошно обставленных особняков, но даже он был потрясен.

— Я и сам очень рад, Элберт, вы же знаете, — искренне сказал он.

Элберт ван Хорн финансировал железные дороги еще со времен Гражданской войныnote 1 и потому был баснословно богат. Он обнял молодого человека, за плечи и повел через просторный холл; пол здесь был выложен черными и белыми мраморными плитками.

— Ну как ты, Рейз?

— Прекрасно, сэр, а вы?

— Да так, тяну помаленьку, — ответил ван Хорн. — Я слышал, ты скоро опять уезжаешь.

— Да, сэр. Боюсь, что тик.

— Мне бы хотелось кое-что обсудить с тобой до твоего отъезда. — Ван Хорн покачал головой. — Рейз, скоро тебе будет тридцать. Ты только что вернулся из Европы и вот — опять уезжаешь. Пора бы тебе остепениться. Создать семью. Пустить корни.

— Вообще-то на этот раз я еду по делам, а не развлекаться. Я вложил деньги в горные разработки в Ванкувере. Мы угробили уйму времени, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Теперь еду туда сам: хочу разобраться, что или кто задерживает работы.

— Думаешь, кто-нибудь ошибся? Это случается, — сказал ван Хорн.

— Возможно, здесь не случайная, а преднамеренная ошибка, — ответил Рейз неожиданно холодно и жестко.

Он был красив: высокий, широкоплечий, гибкий в талии, бронзовый от солнца, с буйными золотыми кудрями и безупречно вылепленным лицом. Однако сейчас все безмятежное обаяние, которое производило столь неотразимое впечатление, исчезло. В его облике вдруг появилось что-то угрожающее.

Они вошли в громадную роскошную гостиную; пол ее был устлан толстыми персидскими коврами, а потолок, как и в холле, украшен фресками. Народу было не слишком много, так как обедали сегодня в узком кругу, — человек двадцать, все в подобающих случаю вечерних туалетах.

Рейз оглядел комнату, кивая знакомым и отыскивая взглядом миссис ван Хорн — добродушную, чрезмерно полную даму.