Сделав главное, он присел на камень и обратил лицо к морю, однако продолжал внимательно следить за окружающей обстановкой, и словно затылком видел, что делалось на склоне и выше каменного навеса. Мимолетный шорох... Вспорхнула вспугнутая кем-то птичка, и делец мгновенно обернулся, отложил в сторону фотоаппарат. Отодвинувшись от него, принялся небрежно, с подавленным видом листать страницы довольно заурядной газетной статьи о переработке рассолов, добыче сульфата из отложений мирабилита, с помощью несложной, но в условиях Бекдуза новой аппаратуры. Как и ожидал торгагент, технической секретности эта проблема не содержала, но были заманчивы споры, которые велись вокруг самой проблемы и которые при желании и умении можно было бы истолковать самым неожиданным образом. В этом опытный делец убедился при первом взгляде на рукопись. А если к запальчивой статье в "свободной прессе" прибавить эрудированные комментарии, то взрывная публикация вполне окупит все хлопоты и треволнения на этом змеином острове. Негоциант знал, как желанны и как щедро оплачиваются его хозяевами скандальные поделки подобного рода. Правда, куда больший фурор производили литературные опусы, добытые из-за "железного занавеса", но недурно поиметь и такой гешефт. Главное не в секретности текста, а в самой скандалезности публикации и сделке с податливым искателем славы. Достаточно было затравить Завидного...
Шум за спиной больше не повторялся, но спугнутая птичка и скатившийся голыш предупреждали о близком присутствии кого-то... Но все уже сделано и можно не суетиться, наоборот, было выгоднее показать безразличие и может быть даже сожаление о пустой трате времени, хотя, впрочем, и тут полезнее будет классическая мера - "чуть-чуть"
Придавив бумаги камешком, чтобы не сдуло ветром, экскурсант вымыл руки, окатил водой лицо и не спеша стал подниматься наверх, рассчитывая упредить чье-либо появление. Поднявшись на первый карниз, он никого не обнаружил. Осмелев, прошел по гладкой, отполированной временем и ветром площадке. На ней опасаться было нечего - малейшую соринку видно. Поднял круглую гальку, чтобы запустить ее на верхний карниз скалы, и тут же почувствовал, что за ним кто-то следит... Ничего другого не оставалось, как ждать на месте. Некуда да и незачем было скрываться. Показное безразличие подходило сейчас больше. Надо подождать: время, как и море, - все равно .выбросит спрятанное на берег. Ему хотелось повернуться и пойти навстречу устремленному на него взгляду и тем доказать, что бояться ему нечего. И он пошел, влекомый необъяснимым магнитом. Направление было выбрано правильное; внутренний указатель, обостренный инстинкт самосохранения сработал безошибочно. Не по какой-либо зримой тропке, а по раскладу камней он понял, что из рас-щелка, вылизанного добела волнами, есть близкий выход. Свернув влево, он увидел в зеленоватом полумраке распадок, вырубленные водой ступени и выход к солнцу. Тут и встретил его Фалалей.
