— А мне вчера наш ротный парикмахер чуть родинку на щеке не сбрил...
Он повернул свою пухлую, молочно-розовую щеку к нему, и все увидели родинку, перечёркнутую полоской пореза.
Митя нахмуренно хлебал из блюдца чай, соображая, чем отплатить Сашке за хвастовство. Отсутствие усов доставляло ему неподдельное огорчение. Поставив блюдце, он сказал:
— Усы — пустяки! А вот под мышкой у тебя не растут волосы.
— Под мышкой не растут? — обиделся Сашка. — Нет, растут. Хочешь, докажу?
— Шура, — подняла брови Поля, — вы пьяны?
— Вы меня не поили...
— Значит, глупы.
Разговор сразу увял, к чаю никто не притрагивался. Сашка растерянно похлопал глазами и насильно рассмеялся, он отставил чашку на середину стола, где в прозрачной стеклянной вазе горой громоздились пшеничные коржики с маком. Митя не понимал, почему это они не пьют такой вкусный, замечательный чай. А коржики? Он съел их уже четыре штуки.
— Хочешь ещё? — спросила Поля, наливая ему вторую чашку. — Я за тобой поухаживаю.
— Не очень, — шмыгнул носом Митя, — ещё одну, пожалуй, выпью.
— Ты не стесняйся, — с подозрительным гостеприимством сказал Сашка, — пей! Бери коржики. Ты уже сколько навернул, кажется, семь штук? Хватай восьмой, не стесняйся...
Митя виновато дожевал откусанный кусок и, мучительно давясь, проглотил его через силу, словно это был камень. Поля порывисто привстала:
Шура, если вы не умеете себя вести, я попрошу вас оставить эту комнату.
— Пойдем, Додька! — выкрикнул Сашка. — Не видишь, гостей в шею провожают.
— Куда же вы? — беспокойно засуетилась Анна Егоровна.— Шура...
— Нет уж, спокойной ночи... Не поминайте лихом!
Шпоры прозвенели нагло и заносчиво.
— Ты не обращай на них внимания, — с укоризненной нежностью обратилась Поля к Мите. Он поднялся и взял фуражку.
— Я тоже пойду...
— Куда же ты?
— Домой пойду, — насупленно ответил Митя.
— Как хочешь... Заходи завтра, завтра никого не будет, — шепнула она.
Последние её слова обрадовали Митю: он вышел из сеней в разбитом, но веселом настроении. Поднималась луна, верхний этаж дома был окантован широкой светлой полосой.
В калитке его повстречали Сашка с приятелем. Сашка остановил его и, взяв за грудки, потряс и предупредил свистящим от злости шёпотом:
— Гляди, Митька! Я знаю, что ты с красными отступал... Будешь стоять на дороге, откушаешь вот этого! — Он похлопал себя по кобуре и отпустил рубаху.
Митя ничего не ответил и быстро побежал к дому.
