— Та какой с тебе вояка?.. Вас набрали сухари доедать.
— Папа!
— Я давно знаю, шо я папа, а дальше шо?
— Иди, пожалуйста, спать. Тебе на дежурство рано уходить.
— Высплюсь. Хочу на современных поинтересуваться.
Сашка, не бросая окурка, прикурил от него новую папиросу. Все молчали и внимательно следили, как он затягивается.
— Большевики-то в трубу вылетели, — сказал он с вызывающим задором, — а мы ещё поможем.
— Хто це — вы?
— Добровольцы.
— Хм. Сказал бы я тебе... Пойду лучше лягать, а то ещё и подерёмся.
— А вы что, может, за красных? — раздувая ноздри, угрюмо спросил Сашка.
Кондуктор раскусил каштан.
— Я не за белых, не за красных. Но гонора не уважаю... За кого они бьются?.. Ну, вот ты, Шурка, скажи... За царя, может?
— Царь нам не нужен,— огрызнулся Сашка.
— За кого ж? Чи за тётку с Сенного базару?
— «Добровольческая» армия воюет за свободную Россию. И в этом нам помогают союзники — англичане и французы.
— Ах ты — освободитель якой разыскался! — покачал головой Фёдор Иваныч.— Вот набьют вам зад как следует, тогда узнаешь про свободу.
— Посмотрим — кто кому.
— Довольно про политику, — вмешалась молчавшая Анна Егоровна. — Молодые собрались погулять, а ты, старый хрыч, привязался как банный лист... Иди, иди спать! — Она шутливо потянула его за ус.
— Не обижайтесь, хлопцы, — сказал, прощаясь, Федор Иваныч,— я так, понарошку. Я токо за здоровую молодежь стою. А то грудь болит, живот ноет...
— Иди, иди, хохол поганый!
Фёдор Иваныч поковырял в ухе пальцем, хотел что-то ответить, но махнул рукой и пошёл спать.
— Мухомор! — негромко съязвил Сашка.
Поля вспыхнула, но промолчала.
— Давайте чай пить! — вышла из неловкого положения Анна Егоровна.
Митя с удовольствием любовался раскрасневшимся Полиным лицом, Анна Егоровна звенела в кухне посудой. Не унывал один гитарист, он трогал на гитаре струны и вполголоса, для себя напевал солдатский романс.
«Хоть с угрями, а, наверно, хороший парень», — думал про него Митя. Ему нравилось, что доброволец не обижался.
— Давайте лучше во что-нибудь поиграем, — предложила Поля.
— С поцелуями! — поддержал её гитарист.
Анна Егоровна поставила первую чашку перед Митей, и всем стало ясно, что он является самым желанным гостем.
Сашка подсел к столу.
— Куришь? — спросил он, протягивая Мите портсигар.
— Пока нет, — неохотно ответил Митя.
— Ты небось ещё и не бреешься? — со скрытой насмешкой поддел Сашка.
Митя покраснел от досады и разочарованно потрогал пальцем над верхней губой, словно хотел узнать, не выпирают ли там волосики. Развязно, тоном победителя Сашка доконал:
