– Это не трудно, – ответила Мерфи. – Это просто раздражает. Потому что он всё ещё жив.
Морт посмотрел на меня и развел руками.
– Она все еще не верит. Больше я ничего не могу здесь сделать. Послушай, я делал так много раз. Ей нужно больше времени.
– Нет, – сказал я. – Мы должны заставить ее поверить. Сегодня.
Морт потер переносицу большим и указательным пальцами.
– Ты никак не повзрослеешь, Дрезден.
Мёрфи пригвоздила Морти своим фирменным коповским взглядом. Он не потерял ни капли силы.
– Это не только неправдоподобно, но и не смешно, Линдквист. Я думаю, тебе лучше уйти.
Линдквист кивнул, подняв руки в успокаивающем жесте.
– Я знаю. Я ухожу. Поймите, я всего лишь пытаюсь помочь.
– Подожди! – не выдержал я. – Должно же быть что-то, что ты можешь сказать.
Морт глянул на меня, двинувшись обратно к своей машине, и поднял обе руки в беспомощном жесте.
Скрипя зубами, я стоял меньше чем в футе от Мерфи. Как, черт возьми, я могу заставить её поверить, что это действительно я?
– Заставить Морти рассказать о том, что можешь знать только ты, чурбан, – сказал я самому себе. – Морти!
Он остановился на полпути обратно к дороге и повернулся, чтобы взглянуть на меня.
– Спросите её об этом, – сказал я и выпалил вопрос.
Морт вздохнул. Потом повернулся к Мёрфи и сказал:
– Прежде,чем я уйду… Дрезден хочет, чтобы я спросил вас, находили ли вы когда-нибудь мужчину, в котором есть разумное начало.
Мерфи не пошевелилась, но её лицо побелело. После целой минуты она прошептала:
– Что ты сказал?
Я подсказал Морту.
– Дрезден хочет, чтобы я сказал вам, что не намеревался устраивать ничего драматического. Это просто сработало таким образом.
Волки и человек в тяжелом пальто подошли ближе, прислушиваясь. Мёрфи сжала и расжала свой кулак несколько раз. Потом сказала:
– Сколько вампиров мне и агенту Уайту пришлось убить прежде, чем мы смогли покинуть офис ФБР в прошлом году?
Я почувствовал очередной прилив гордости. В этом была вся Мёрф – никогда не отключает голову. Я передал Морту ответ.
– Он говорит, что не знает, кто такой агент Уайт, но вы и Тилли взяли одного из них на лестнице по пути из здания, – Морт наклонил голову, слушая меня, а потом сказал, – и он также удивляется, если вы всё ещё считаете, что принятие Меча Веры является… спадом в карьере.
В лице Мёрфи не осталось ни кровинки. Я почти видел, как её глаза ввалились еще сильнее, черты лица провисли под тяжестью уныния и огромной усталости. Она прислонилась к дверному косяку своего дома, её руки скользнули по её собственному животу, словно она пыталась предотвратить выпадение своих внутренностей.
