Официант между тем принес графинчик водки, салат оливье. Выпили по первой, чокнулись молча.
«Вот, оказывается, как все обернулось, – разочарованно думал Вадик, – вместо блондинки грубый мужик, вместо шампанского водка. Правда, скатерть белая, официант с бабочкой и крахмальные салфетки конусом. Но праздника все равно не получается. Салат кислый, картошки в него наложено сверх меры, вареные яйца старые, белок серый, резиновый, желток крошится. Даже такая приятная вещь, как зеленый горошек, существует в этом салате без всякого вдохновения. Крупный горошек, старый, рыхлый ».
– Сам, что ли, там побывал? – осторожно поинтересовался Вадик, отодвигая прочь невкусный оливье.
– Сам я в другом месте побывал. Круче любой зоны. Тебе, пацан, такое во сне не приснится.
– В Афгане? – спросил Вадик почему-то шепотом, и ноздри его мелко задрожали.
В ответ Валера кивнул, цыкнул зубом, подобрал хлебной корочкой остатки салата со своей тарелки и произнес хрипло:
– Хоть бы одна сука спасибо сказала. Только и слышу: «Мы тебя туда не посылали ». Работы нет, жилья нет, ни хрена нет.
Запах, доносившийся из кухни, становился все отчетливей. Там жарили шашлык. Вадик на минуту забыл о своем мрачном приятеле, задержал дыхание, зажмурился и потом осторожно, словно боясь обжечься, втянул ноздрями густой, волнующий шашлычный аромат.
Композиция дыма, мяса, специй может иметь сотни оттенков. Чтобы переплетение этих сложных, иногда противоречивых запахов составило правильный, гармоничный узор, нужны не только свежие, качественные продукты, но талант и вдохновение повара. Человек, у которого пучит живот, болит зуб, в принципе способен приготовить вполне приличный шашлык. Но не такой, чтобы один только запах пьянил крепче водки.
Официант появился с подносом, на котором тихо дымились две металлические овальные тарелки. На каждой по два шампура шашлыка, перевитого тонкими прозрачными кольцами лука.
Валера продолжал говорить, словно ничего не изменилось. Вадик задумчиво смотрел на куски мяса и все не решался попробовать, боялся разочарования. Наконец поддел вилкой самый маленький, поджаристый ломтик. Пока он жевал, глаза его были закрыты. Нежнейшая, свежайшая свинина, протомившаяся, сколько положено, в кисло-сладком шашлычном маринаде, приправленная черным перчиком, пропитанная правильным пряным угольным дымком, прожаренная так, что сверху тверденькая корочка цвета розового золота, внутри нежная сочная мякоть. Безусловно, повар вагона-ресторана был талантлив, имел отличное пищеварение и здоровые зубы.
