Между тем тетки, соседки по купе, все ели свою курицу. Какая это была курица и как они ее пожирали! Наблюдать это было настоящим мучением для Вадика. Жирная грубая кожа местами пригорела до черноты. Запах липкий, затхлый. Даже такие нежные части, как грудка и крылышки, выглядели серыми и жесткими. У Вадика щемило сердце. Он уважал курятину, а это было настоящее издевательство над благородным продуктом. Настроение у него заметно испортилось.
Мужик на верхней полке явно не спал, полосатая спина ворочалась, полка скрипела. Однако лицом к попутчикам он еще ни разу не повернулся. Наверное, ему тоже неохота было наблюдать, как тетки жрут курицу.
Вадик приметил пятнистую камуфляжную куртку на вешалке, высокие спецназовские ботинки сорок пятого размера внизу, под столиком. Куртка была старая, воротник из темно-зеленого искусственного меха совсем свалялся и напоминал вареный шпинат.
– Молодые люди, вы не могли бы выйти? Нам надо переодеться, – сказала одна из теток, утираясь салфеткой. Другая сосредоточенно заворачивала куриные косточки в промасленную газету, не замечая, как руки ее чернеют от типографской краски.
Был поздний вечер. Все собирались спать. Но Вадику спать совершенно не хотелось. Он подумал, не сходить ли все-таки в ресторан, но тут же представил, как сидит за столиком в одиночестве, и загрустил. Даже шампанского расхотелось. То ли тетки нагнали тоску, то ли просто дала себя знать двухлетняя усталость. Все-таки зона есть зона, и два года – не один день.
– Мужик, пойдем, что ли, выпьем? – Вадик осторожно тронул могучую спину в тельнике. В ответ заскрипела верхняя полка. К Вадику повернулось мятое, заспанное лицо, приоткрылись опухшие глаза и тут же впились в него жестко, оценивающе. – Я угощаю, – добавил Вадик, чтобы сразу снять все сомнения.
Не ответив ни слова, не спуская с Вадика своего неприятного взгляда, мужик легко и бесшумно соскользнул с верхней полки. Он оказался таким здоровенным, что на миг в купе потемнело.
До вагона-ресторана шли молча. И только когда уселись за столик, огромная толстопалая лапища протянулась к Вадику.
– Валера, – мрачно представился попутчик и тут же добавил с едва заметной усмешкой: – Сидел, что ли?
Вадик огорчился. Ему казалось, что не оставила на нем зона ни единого своего знака, но вот первый встречный с первого взгляда определил. Интересно, по каким таким тайным приметам?
– В глаза не смотришь, – пояснил новый знакомый, – и на корточки садишься по-зековски.
