Кровь нерожденных - Полина Дашкова

Она проваливалась в бесконечную черную муть. Звенело в ушах, тело не чувствовало никакой опоры. Она не могла понять, лежит она, или сидит, или вообще висит в воздухе, и это тошнотворное ощущение невесомости показалось знакомым. Так бывало в детстве, когда перекачаешься на качелях и, спрыгнув, не чувствуешь под собой твердой земли, пытаешься заново собрать вокруг себя пространство, а оно разваливается на куски…

С трудом разлепились отяжелевшие веки. По глазам резанул холодный люминесцентный свет. Она пыталась сообразить, где находится, но не могла. Наконец сквозь звон в ушах различила голоса.

Разговаривали две молодые женщины:

— Слушай, если ее надо к искусственным готовить, зачем столько промедола вкололи? Она так до утра проспит.

— Подождем еще немного и будем будить.

— А показания-то какие у нее?

— Откуда я знаю? То ли мертвяк, то ли урод. Тебе-то что?

— Ну, так… Интересно. Жалко ее. Оксан, а можно я плод послушаю?

— Да брось, нечего там слушать.

— Мне практика нужна.

— Ну, валяй, послушай, если охота. Когда подошли к койке, женщина лежала с закрытыми глазами и не шевелилась. Она почувствовала, как откинули одеяло. Несколько секунд было тихо, ей стетоскопом прослушивали живот.

— Оксан, а ребеночек-то живой! Сердцебиение нормальное, сто двадцать. Сама послушай!

— Делать мне нечего! Мало ли — живой. Они на таком сроке часто живыми рождаются, даже пищат, ручками-ножками дрыгают. Потом-то все равно умирают.

— Может, и не надо искусственные делать? Женщине тридцать пять как-никак.

— Вот именно, тридцать пять. Старая первородящая это называется. У таких и получаются уроды.

Ее легонько похлопали по щекам.

— Женщина, просыпайтесь! Она не шевельнулась.

— Оксан, пошли пока чайку попьем, пусть поспит.

Ее укрыли одеялом, задвинули ширму и отошли.

— Ты, Валя, не лезь куда не надо. Ты свою практику отбомбишь, и гуд бай. А мне отсюда деться некуда. Сколько здесь, сестрам нигде не платят.

Она полностью пришла в себя. Она, Лена Полянская, так испугалась, что дурноту как рукой сняло. Когда шаги сестер стихли, она быстро соскочила с койки и выбежала за ширму.

Это была не палата, а что-то вроде кабинета: стеклянный шкаф с инструментами и лекарствами, банкетка, обтянутая клеенкой, письменный стол. На столе стояла ее сумочка, на спинке стула висел зеленый хирургический балахон. Схватив сумочку и балахон, Лена выглянула в коридор. Там было пусто. Прямо напротив она увидела приоткрытую дверь, на которой был нарисован бегущий по ступенькам человечек: запасной выход. Лена быстро побежала вниз по лестнице.