Это произошло ночью. Автобус, на который девушка пересела в Бейкерсфилде, рассекал предрассветный сумрак. По сторонам от дороги еще не было видно ничего кроме дорожных знаков и темного, едва начавшего светлеть неба. Уже с час, как позади осталась Санта Кларита. Впереди показались пригороды Лос-Анджелеса. На темных, почти черных в предрассветных сумерках холмах встала известная всему миру надпись: «Hollywood». Девушка была уверена, что видела эту надпись тысячи раз по телевизору, но именно сейчас эти громадные белые буквы вдруг заставили разжаться какую-то пружинку в мозгу. За считанные минуты появились перед глазами, и пропали ужасные картины, сменяя одна другую: высокий красивый человек, унизивший её, растоптавший тело, сломавший жизнь; искаженное болью и ненавистью лицо Брэйди; тихий свистящий шепот, слова «Смотри, как твой милый превращается в волка» и огромный пес, летящий прямо на нее.
Дженни задохнулась болью и тоской, прощаясь с собой, наивной и глупой, безоглядно влюбленной, эгоистичной. Прощаясь с прошлой жизнью и, похоже, прощаясь с жизнью вообще. Потому, что сейчас все было сделано правильно. Она долго бежала от огромной страшной собаки, осталось только свернуться калачиком прямо здесь, на широком комфортном сиденье автобуса, обтянутом стареньким серым велюром, и замереть. И тогда все исчезнет. Растворится в чёрной непро…
Конец пролога
— Эй, мисс, конечная. Вы слышите? Приехали. Выходите. Мне надо отогнать на стоянку это чертово корыто. Я устал и хочу жрать, в конце концов, а вы тут спать улеглись…
Низкий голос вибрировал где-то справа и сверху, наполняя голову неприятным гулом. Разлепив глаза, я увидела перед собой круглую физиономию пожилого темнокожего мужчины. Слова сыпались из него как сушеный горох из прохудившегося пакета.
— Вы что себе думаете — купили билет и теперь можно здесь жить? Ошибаетесь, мисс. Вот тут на билете, видите? — вопрошал человек и тыкал мне в нос маленький смятый бумажный квадратик. — Вот здесь написано «Уэстмонт. Лос-Анджелес». Конечная остановка. А теперь посмотрите в окно. Уэстмонт. Лос-Анджелес. Мы прибыли. Понятно? И вам пора выходить. И надо же было так скорчиться на сиденье! Ведь я бы вас и не заметил совсем, если б не ваш багаж. Был тут один парень, лысый такой, так он собирался прихватить ваши сумки и сказал, что это его вещи. Но старый Тед не такой дурак, как кажется. Нет. Его так легко не проведешь. Я прекрасно помню, что этот дохляк садился с одной маленькой барсеткой, размером с ладошку и за багаж не платил. Я спросил с него квитанцию на багаж и у него, конечно, не было никакой квитанции…
