— Я хотела бы, чтобы она оказалась невиновной и чтобы ты никогда не нашел виновного.
Это были последние слова Анны. Он улыбнулся и ушел. Закрывая за собой дверь, он видел ее последний взгляд — испуг, и тоску, и еще что-то; она стояла, прижав руки к груди. А он был не уверен в своих мыслях, да и не разобрался в них.
«Что ее пугает? Ей же нечего терять…» — так он думал. И не знал, как далеки от истины были его мысли.
2
В восемь вечера Илмар позвонил в дверь квартиры Ирены. Она жила на втором этаже деревянного двухэтажного дома, стоявшего на отлете — шагах в пятнадцати от тротуара; небольшой садик перед окнами, кусты, цветочные клумбы и заросшая плющом беседка, На этой улице было много таких особняков. Тихий, солидный район — тут жили аристократы, сливки общества. Ворковали голуби, прогуливались горожане, никому не было дела до Илмара.
Дверь открыла сама Ирена. Пестрое шелковое кимоно, по локоть голые руки, светлые волосы, ниже затылка собранные в узел.
— Как славно, — сказала она. — Я ждала вас.
Она сердечно пожала Илмару руку и улыбнулась как старому доброму другу — разумеется, в этом было только проявление воспитанности. Радостное волнение быстро улеглось, на лицо Ирены легла печаль, легкое уныние. Она явно страдала.
— Я охотно носила бы траур, — сказала она, заметив смущенный взгляд Илмара, обращенный на ее пестрый туалет, — но обстоятельства не позволяют. Вы не откажетесь от чашечки кофе?
— Боюсь доставить вам лишние хлопоты, — сказал Илмар.
— Куда-нибудь торопитесь?
— Нет, вечер у меня свободен, но я думаю…
— Обо мне не беспокойтесь, — опять она улыбнулась так печально и как бы просительно, что Илмару захотелось погладить ее по голове. — Я вас очень ждала. Чем дольше вы сможете у меня побыть, тем приятней. Я так мало знаю о Роберте. Вы мне расскажете, верно? Одну секунду, господин Крисон, я только отдам распоряжение прислуге.
Она вышла в соседнее помещение. Илмар оглядел просторную комнату, куда привела его Ирена. По-видимому, это была гостиная, но без ее трафаретной обстановки. Старомодный диван, массивный стол, несколько стульев на изогнутых хрупких ножках, на стенах несколько акварелей и в углу витрина с различными сувенирами: фарфоровыми фигурками, вазами, домиками из мягкого уральского камня и несколькими поделками из ракушек. Шторы на окнах были спущены, на столе под красноватым абажуром горело электричество — люстра не была включена. Приятно, уютно и все же чуточку тревожно.
