Тайна убежища «Фортуна» - Дмитро Цмокаленко

Тайна убежища «Fortuna»

Сирены взревели неистово и грозно. Казалось, даже заходящее солнце перепугано захлопало длинными рыжими ресницами. Как шалый, дикий вихрь сметает сухие осенние листья, так и это пронизывающее до костей завывание сдувало людей со столичных околиц, гнало их в убежища, под каменные громады зданий, в общественные бункера скверов и пригородных рощ.

В считанные мгновения предместье опустело, замерло, в ужасе ожидая огненной ядерной лавины. Лишь у крутолобой бетонной глыбы, еле лоснящейся у дороги из-под кустов полудикого парка, еще растерянно метались люди.

Бородатый дедок, одетый по-сельскому, видимо, случайно забредший фермер, никак не мог затащить в нору под бетонной скалой упитанного парнишку. Тот упирался, не хотел лезть по ступенькам. Растерянный, вспотевший дед дотащит краснощекого мальца по крутым ступенькам до самого входа, как тот вырывается и с хохотом ползет обратно, наружу.

Хохот еще сильнее раздражает тех, кто нервно топчется около убежища, — худощавого рабочего со смуглым и хмурым лицом и кряжистого, сутулого, будто придавленного годами дядьку в измятой шляпе и вышитой по-славянски сорочке.

И вот откуда ни возьмись — долговязый полисмен. Он умело и торопливо протолкнул пробку, сердито швырнул в черную пасть старого бородача с его непокорным потомком, вмиг освободил вход для тех, кто уже мог стать жертвой атомного налета. Хотел было уже запереть тяжелую дверь, но вдруг подлетел сопящий на полном газу «кадиллак», заскрипел тормозами.

— Быстрее, джентльмены! — нетерпеливо крикнул полисмен, поглядывая на часы. — Предсмертье кончается!

Из машины выпрыгнул седой джентльмен с лицом интеллигента, с кущеватыми бровями, под которыми мутные глаза были настолько перепуганы, что казалось, первыми шмыгнут в нору, оставив снаружи собственного владельца. Он все-таки успел проскользнуть в яму, которая могла в любой миг стать общей гробницей, но могла все же и уцелеть живым уголком на мертвой земле.

Шоферу же, который привез сюда интеллигента, не повезло. Дверь с лязгом захлопнулась перед его носом, и он забился, затрепетал на ступенях, словно обреченный, брошенный в тонущем челноке. Он корчился от страха, будто карась на раскаленной сковородке, а полисмен зло ухмылялся: «Поздно спохватился, растяпа. Вскоре от тебя останется пшик, да и то жареный…»

Внезапно лицо шофера прояснилось, отразило всплеск суматошной радости. В глазах полыхнула догадка: «Полисмен-то остается с ЭТОЙ стороны двери! Значит, тревога не опасная, учебная, пробная…»