Вернувшись к Илмару, Ирена распаковала портрет и осмотрела придуманный Робертом последний подарок. В глазах ее появился влажноватый блеск.
— Как это любезно с его стороны, — прошептала она, и голос ее дрогнул. — А сейчас не будем об этом, хорошо? Потом, когда останусь одна… мне больно об этом думать.
Она вытерла глаза и, как бы прося прощения, улыбнулась Илмару — мол, таковы мы, женщины. Но она быстро оправилась и попросила Илмара что-нибудь рассказать про Вийупа. И он рассказывал. Про совместные школьные годы, про их детские похождения, про пятый год и кровавый разгул карательной экспедиции. Он не старался растрогать Ирену, какое там! — это было ни к чему, и о клятве Ганнибала он даже не заикнулся. Но в то же время дал понять, что у него с Вийупом были также и общие дела и серьезные тайные цели, о которых знали лишь они двое. Со смертью Вийупа на плечи Илмара легло исполнение важного и таинственного дела.
— Если бы Роберт не был разоблачен, он исполнил бы свой долг. Теперь довести это трудное дело до конца предстоит мне.
Прислуга внесла кофейную посуду, и Илмар умолк. Это было как нельзя лучше — замолчать в подобный момент. Теперь Ирена должна была быть заинтересована и понять, что Илмаром Крисоном стоит заняться — если она была тем, за кого Илмар ее принимал.
— Что вам предложить к кофе? — спросила Ирена. — Я полагаю, моряки предпочитают что-нибудь покрепче.
Он понимающе улыбнулся, не говоря ни да ни нет. На стол был выставлен бенедиктин.
— Продолжайте, господин Крисон… — сказала Ирена, когда прислуга ушла. — Стало быть; вы с ним были не только друзьями, но и товарищами. Как приятно поговорить с человеком, который так много знает о твоем милом, близком друге. Мы с Робертом никогда не разговаривали о таких вещах. Наверно, это все же очень опасное дело, да и знакомы мы были всего несколько месяцев. Возможно, он не доверял женщинам за их пресловутую болтливость.
— Да, он был достаточно осторожен… и тем не менее арестован. Даже сестра Вийупа ничего не знала о его планах. Возможно, только я и еще очень немногие. Но теперь они за границей… — поспешил добавить Илмар. — И покуда не возвратятся, я тоже вынужден бездействовать.
Затем, словно пожалев об излишней откровенности, он перевел разговор на другие темы. Курил, пил бенедиктин с несколько большей охотой, нежели это приличествовало первому визиту, и как бы под воздействием крепкого ликера бросал на Ирену взгляды, полные восхищения. Один раз, как бы невзначай, у него вырвалось:
