"Значит, тоже самое видит", — подумала девушка с некоторым удовольствием. Признаваться себе в некомпетентности не хотелось, да и не считала себя Вадома незнающей. Во всяком случае, таких проблем у нее никогда не возникало.
— Проклята! Уходи! Вон! — после минутного молчания прокаркала старуха, отскочив от Тамары, как от прокаженной.
— Дае! (Мама!)
— Что?
Оба возгласа сорвались одновременно: один — с губ Вадомы, другой — Тамары, но если в первом звучало осуждение, то второй сплошь пропитался злостью с примесью страха. Если дочь опешила от слов матери, то Мара вскипела окончательно.
— Да, вы чокнутые! — закричала девушка, потирая руки, словно их обдало леденящим холодом. — Спятившие идиотки! — Тамара, всегда воспитанная и культурная, даже за речью не следила, выбитая из колеи заявлением женщины. — Сами вы проклятые! И богом, и дьяволом, и вообще… — девушка задохнулась от возмущения. — Денег не получите!
Опрокинув ни в чем не повинный пуфик, Тамара рванула к двери, но вспомнив о Илларии, на полпути повернула обратно. Ухватив обмершую Ланку за пояс брюк, так как руки та заламывала, Мара поволокла Лану за собой. Сейчас ее даже протесты остановить не могли бы, настолько Тамара была на взводе. Благо подруга дар речи растеряла и не сопротивлялась, послушно семеня следом.
Рванув на себя железную дверь, девушка выпихнула Ланку на лестницу. Илларии пришлось ухватиться за перила, чтобы по инерции не скатиться кубарем вниз, а Мара, тем временем, развернулась к гадалкам.
— Вы реально сдвинутые, — заявила она женщинам. — И я сделаю все возможное, чтобы эту лавочку прикрыли! — предупредила возмущенная до глубины души девушка, погрозив пальцем для наглядности, прежде чем выскользнуть на улицу.
Как только дверь с негромким щелчком захлопнулась, Вадома скинула навалившееся на нее оцепенение.
— Что ты творишь, ма? — обвинила она Надью, все также гневно поджимающую губы. — Я не за этим тебя звала! — объяснила девушка, устремляясь к двери. — Не за этим!
— Стой!….. - голос старой цыганки дрожал, и дочь на мгновенье притормозила.
— Дае?!
— Пусть идут. Она идет, — вымолвила старуха. — Не место ей здесь.
— Мама! — гневно воскликнула Вадома. — Это работа! Нельзя так пугать клиентов! К нам ходить перестанут!
Выскочившая на улицу девушка, не слышала, как мать со слезами в голосе простонала: "Нам ее не спасти".
* * *
Закатав по локоть рукава, оставив "благословенную" сетку висеть на ближайшем дереве, Святослав подошел к одному из ульев.
