— Коноплянка, — говорит мне водитель. — Ты из гранатомета стрелял?
— Нет, — отвечаю я.
— Я, когда служил на срочной, стрелял… Нам дали как-то по одному разу. Тогда еще войны не было.
Мне не нравится этот мир, потому что я не чувствую в нем никакой дороги домой. А чувствую пустую жестянку, которая трясется вместе с машиной внутри меня, — в которой что-то есть, но совсем немного: кусочек меня самого и спокойный взгляд человека, которого зовут Олег Петрович Корнеев… Больше там ничего.
За мостом пасется стадо. Штук сто коров разбрелось по большому лугу. Я слышу сквозь гул мотора, как жужжат над ними надоедливые мухи.
Дорога, — две колесные колеи, между которыми растет пожухлая трава.
— У меня — обрез, — говорит парень, — в одном стволе жекан на медведя, в другом, — картечь. Сам в сарае катал, на патрон штук пять выходит, не больше, — такая крупная.
— У меня — ничего, — почему-то говорю я.
— Зря, — сочувствует водитель, — прихватил бы из части, когда смывался, что-нибудь. Сейчас бы пригодилось.
В деревне обо мне уже все знают. Каждый сопливый малец, среди ночи, с закрытыми глазами сможет выпалить мою биографию, — как я, дезертир с секретной военной базы, павшей под воздушными ударами неприятеля, вышел утром на рельсы и съел два куска хлеба. И предлагал продырявить себе руку…
Но это так практично, — не нужно ничего объяснять про себя.
Коровы закончились, дорога пошла по просеке, где главными были телефонные и электрические столбы, да пеньки от бывших деревьев, которые по-осени в изобилии, наверное, обрастают опятами.
— Скоро на грейдер выйдем, там пойдет пошустрей… — взглянул на меня с тем же любопытством парень. — Земляк, может, махнемся кое-чем. Ты как?
— У меня ничего нет, — несколько удивился я.
— А тельник? — пояснил он. — У нас таких, как у тебя, днем с огнем не сыщешь… У Прыщавого Митьки был, так он, пока его до дыр не сносил, на танцах королем ходил. Все девки — его были… Я тебе за него гражданку дам: рубашку, джинсы и кроссовки. Все — почти новое, в районном секондхенде купил, под сиденьем лежат. Годится?
— У тебя патронов много? — вдруг спросил я.
— Это — не пойдет, — секунду поколебавшись, не согласился он. — У меня второго обреза — нет… С оружием у нас проблемы. Особенно сейчас. Сам понимаешь, — без обид.
— Я — согласен, — сказал я. — Но хочу пострелять. Тебе парочку-другую патронов не жалко?
— Этого добра навалом, — обрадовался парень, и протянул мне руку. — Птица… Тебя как кличут?
