До нас не донесут, что туп был, как война,
Ни шутки глупые его, ни взгляды исподлобья.
Подошвами столетний прах вздымая,
Он нас учил, без всяких там затей,
Так смысл фразы проясняет запятая,
Что псам не зреть позора дочерей,
Что, кроме вод и гор, и хижин , здесь, в Китае,
Должно быть место также для людей.
19
Под вечер напряженье возросло,
Вершины гор подсвечивало алым,
И над лужайками и клумбами цветов
Плыла беседа профессионалов.
Садовники глядели им вослед,
Придирчиво оценивая обувь,
Читал шофер, и ждал кабриолет
Принять седалища высоколобых.
Случайной оговорки ожидая,
Две армии стояли, изготовив,
Орудья, причиняющие боль.
И, в страхе, ждали города Китая,
Своих сынов пославшие на бой,
В надежде, что не надо больше крови.
20
Вот, горизонт их окружает плотно,
И страх при них всегда, как кошелек,
И вместе с ними убегают со всех ног
Ручьи и железнодорожные полотна.
Беду накликав, посбивались в кучи
Как в школе малыши -- ужо, как страшно им!
Ибо Пространства смысл непостижим,
И Времени язык не может быть изучен.
Мы здесь живем. В Сегодня, в этом даре,
Еще не принятом. Его пределы -- это мы и есть.
Простит ли пленник плен, расставшись с кандалами,
И смогут ли опять послать Благую Весть
Грядущие века, сбежав в такие дали,
Что позабудут все, случившееся с нами?
21
Жизнь не закончена, пока земли сыны
Еще дерзают и пока им слышен птичий щебет,
Поэт замкнет уста, коль песни на ущербе,
Они ж -- по всей земле идти обречены.
И кто-то не приемлет юных пыл и спесь,
И миф израненный оплакивая, стонет,
Что мир утраченный и не был ими понят,
А кто-то ясно видит -- для чего мы здесь.
Утрата -- их жена и тень. Тревоги темный зев
Их поглощает, как гостиница. Похоже,
Им там и плесневеть годами, слыша зов
Для них всегда запретных городов,
Где улыбнется, встретив их, прохожий,
Но где враждебны им растения и кров.
22
Просты, как в снах мечты -- они и говорят
Элементарным языком сердец,
И мускулам веселья шлют заряд,
Такой, что может заплясать мертвец;
Они кривляют нас, меняясь каждый день,
Отображая каждый в танце поворот,
Они -- свидетельство всех наших прошлых дел,
Знать, соглядатаев заслав под видом нот.
А пляшут подо что в ужасный этот год?
Когда скончалась Австрия, когда Китай забыт,
И снова занят Теруэл, когда Шанхай горит,
И Франция обходит всех с: «Partout
Il y a de la joie». Америка пришлет:
«Do you love me as I love you».
23
Когда нам подтвердят все рупоры печали
Триумф врагов и, что числа им несть,
Что наши армии бегут и бастионы пали,
