* * *
Хозяйственный успех маленькой коммуны был полный. Рожь стояла в мешках, занимая целую комнату дома. Кроме опытных семян, три десятины засева дали двести сорок пудов. Овес стоял полный и ровный. Две десятины его обещали не меньше полутораста пудов. Десятина свеклы краснела, как заря, стога клевера давно стояли в поле. Не двух, а десяток коров можно было прокормить зиму. Каждый опыт удался. И горох, и вика, и ячмень — все обещали свою лепту в хозяйство.
После уборки ржи выдалось несколько дней свободных, и ребята поехали сдать излишки, которые они обещали сдать государству в общественном сходе. Чтоб показать пример — пятидесяти пудов не жалко.
Приехали на станцию, встали на весы.
— Кто сдает? — спросил приемщик, кудрявый, огненно-рыжий, весь в кожаном.
— Излишки от комсомольской коммуны.
Приемщик опустил руки. Глаза его стали округляться.
— Сволочи! — сказал он вдруг решительно и резко.
Несколько секунд ребята даже не поняли значения этого слова. Краска обиды медленно залила их лица вместе с осознанием постыдного значения слова. Они разинули рты для ответа.
— Вы не ослышались, именно, именно, — повторил рыжий словечко. — Что вы, в лесу живете, пенькам молитесь? А где чутье? Да что вы, газет не видите? Ведь это же большое общественное дело — сдача излишков! Важнейшая политическая кампания. Ну, прохвосты, идемте-ка, идемте-ка, я вас проведу в райком. Я покажу вас, ярких представителей несознательно-правого уклона. Вам там расскажут…
— Да зачем нам туда… — уперся Алексей.
— Нет, идемте, идемте, — ехидно-любезно приглашал рыжий.
Алексей сразу почувствовал к нему острую ненависть.
— Вы поняли, за что я вас ругаю? Поняли?
— Красный обоз нужно было организовать.
— Браво, молодцы!
Рыжий вдруг подпрыгнул и выделал ногами телячий фортель. Алексею стало смешно и потеплело: «А, пожалуй, хороший парень?»
— Эх вы, чортушки, — совсем поласковел рыжий и, взяв за плечи ребят, повел их к столу.
Уселись на мешки с рожью, заменяющие стулья.
— Ну-ко, давайте обмозгуем, как это все исправить. Сколько вы еще привезете?
— У нас всего пятьдесят пудов.
— Чорт, маловато! Во главе обоза хорошо бы подвод шесть и надпись: от комсомольской коммуны. Эх, я бы сфотографировал!
— У нас и лошадей-то две…
— Лошадей найдем. А сколько вы, ребятки, сеяли? — спросил он невзначай.
— Три десятины.
— Ай-ай-ай, неурожай, значит, был, — посочувствовал рыжий.
— Нет, у нас перед другими лучше всех.
— Пудов, значит, восемьдесят десятинка?
