Болезнь он переносил тяжело. Всей семьёй ездили к нему в госпиталь в Красногорск, поднимали дух перед операцией. Мама просто там дежурила, а мы её периодически подменяли. После операции в 1980 году отца выписали домой, и у нас появилась надежда на то, что врачи, как они сами говорили, успели. Были осложнения, но мама сама делала обезболивающие уколы, и состояние отца вроде стабилизировалось. Но к середине 1987 года боли усилились, стало ясно, что это метастазы. Его снова забрали в Красногорск. Осталось ощущение, что больше всего отца мучила не боль, а то, что он не может скрыть от окружающих своё бессилие перед болезнью.
23 февраля 1988 года я приехал к нему в палату, налил стаканчик коньяку и бросил туда две звёздочки с предложением обмыть полученное звание подполковника. Попытался расшевелить отца шуткой: "У тебя две звезды на груди, две – на погонах (он уже был генерал-лейтенантом), и у меня теперь тоже две. Не такие, как у тебя, но тоже чего-то стоят". Он лежал с закрытыми глазами, на юмор не реагировал. Тогда мать сказала: "Совсем фиговые наши дела, кто ж поверит, что Толик от коньяка отказался?" Отец открыл глаза, слабо улыбнулся и со словами: "Эх, вы, черти!" пригубил стаканчик.
Через месяц отца не стало. Похороны на Кунцевском кладбище были очень торжественными, завершилось всё гимном, салютом и торжественным маршем почётного караула. На поминках было много народу и тёплых, искренних слов. Запомнилось сказанное старым другом Героем Советского Союза Борисом Савельевичем Левиным: "Мы потеряли не только лётчика, героя и друга. Анатолий был государственным человеком, который последовательно отстаивал роль штурмовой авиации даже в самые трудные для неё дни в ущерб, быть может, собственным карьерным интересам".
При жизни ещё до болезни отец иногда говаривал, что надгробие себе заработал – на родине в Днепропетровске бронзовый бюст уже стоит. После его смерти мы всей семьёй обсуждали различные варианты надгробия и надписи. 9 мая 1990 года, как обычно, привели могилу в порядок, протёрли фотографию, положили цветы и стояли неподалёку, собираясь уже уходить. Мимо проходили двое ветеранов и вдруг остановились: "Смотри-ка! Только Брандыс! Отлетался, штурмовичок".
Теперь на могиле отца чёрный камень с силуэтом штурмовика Ил-2, две бронзовые звезды, надпись "Анатолий Брандыс" и маленький пропеллер с лётной петлицы между датами жизни.
Владимир КОТЕЛЬНИКОВ, Михаил НИКОЛЬСКИЙ
