За утро это была уже четвертая атака, и пока все шло так, как он планировал. Превосходящая скорость позволяла его бойцам мешать маневрам Орды, то и дело осаждая вражеские фланги. Они были как волки, что вертятся под ногами у медведя, вне досягаемости его когтей, нанося мелкие укусы.
От леса их должно было отделять ярдов сто. Джеймус оглянулся. Двести? Так много?
Пожалуй, что и больше.
Он развернулся, привстал в стременах, всмотрелся в поле битвы. Невзирая на палящее солнце, по спине пробежал озноб. Они отошли слишком далеко!
— Назад, к лесу! — закричал он.
И, уже сам направившись туда, увидел заходившую с востока, отрезая им путь, широкую цепь врагов.
Быстро глянул на запад. Там пробиться было невозможно. Паршивых — бескрайнее море.
Он запаниковал, было, но тут же взял себя в руки. Возможность вырваться есть. Она есть всегда.
— Сосредоточиться! — закричал он. — Сосредоточиться!
Его люди выстроились позади. Готовые проломить ряды Паршивых в любом направлении, где бы те ни преградили им путь. Но сначала он должен указать им это направление.
Джеймус поднял лошадь на дыбы, безнадежно его высматривая.
— Они отрезали нас! — крикнул Маркус. — Глянь, Джеймус!
Но он и так уже понял, что сделал враг. Медведь терпеливо сносил нападки волков, огрызаясь и отмахиваясь, как обычно. Но на сей раз он медленно и методично уводил волков все дальше в пустыню, так, чтобы те не заметили фланговых маневров. Чтобы не смогли от него убежать.
Войско Орды сомкнулось в ста ярдах позади. Воин в центре высоко поднял герб — змеевидную летучую мышь, шатайку.
Ловушка.
Ближние ряды Паршивых вдруг отступили, слились с основной массой войска. Бойцы Джеймуса сгрудились справа от него. Кони их, измученные битвой, всхрапывали, били копытами. Никаких приказов от Джеймуса, кажется, уже никто не ждал. Да и что он мог приказать?
Разве только идти в атаку.
Атаковать же имело смысл лишь в направлении леса. Паршивых там скопилось слишком много против его двухсот человек. Но это был единственный шанс.
Мысленному взору его явился образ Майкиль. Ей скажут, что он сражался храбро и самоотверженно, как никто другой. И она возложит его тело на погребальный костер.
Паршивые отчего-то остановились. В пустыне воцарилась тишина. Они как будто ждали, куда двинется Джеймус, чтобы тут же захлопнуть ловушку в том направлении. Враги умнели на глазах. Они учились.
У Мартина.
Джеймус повернулся к своим, выстроившимся в ряды лицом к лесу.
— У нас лишь один путь, — сказал он.
