Кашлять раскалено-сухим горлом всё равно, что выплёвывать внутренности, получив под дых бревном.
— Кто тебя отпустит, белоснежка? Никак намаялся уже по жизни? Если ты брат моего брата, то способен меня понять. Вот скажи почему, даже когда их время вышло, они не уходят? Мне что-то плетут про баланс забытого Чистилища, я свято блюду все правила, но когда приходит мой черёд, и я сажусь на трон, Велес вдруг забывает в старом "офисе" какие-то вещи и раз за разом возвращается под надуманным предлогом.
"Спокойно ночи, мама. Я уже позавтракал".
— Блондин, только не делай вид, что умираешь. К смерти готовится бесполезно. Они сама приходит. Без приглашения. Свой смертный час знают только святые и пророки. До обоих тебе и прошагав все пустыни мира не добраться.
"Чебурашка, почему ты такой страшный?"
Гость соскочил с подоконник, подошёл к кровати и Сёма… почувствовал себя гораздо лучше.
— Спаси строптивого, у меня ещё дела… — донеслось до Сёмы.
Палата опустела.
Тело снова жило, словно не было истерзано ядом и обезвоживанием, словно жил две недели в добротном пансионате, откармливаясь, отдыхая и хорошо тренируясь.
Сёма парой рывков посрывал бинты и подскочил с кровати. Босые ноги донесли до разбитого окна, и палец трижды укололся об остриё. Ощутил боль. Смотрел на капающие капли крови. Ждал, что галлюцинация смениться другой, но… ничего не происходило. Всё так же горели над головой лампы, была распахнута дверь и старая карга, проклявшая шесть веков назад чьи-то души всё так же была рассыпана по асфальту неумолимой гравитацией.
— Ё-моё, — Обронил Сёма, останавливая кровь и разглядывая палату в поисках одежды. — Неужели мир и вправду сошёл с ума? Или ум — лишь одна из определяющих категорий мира? Совсем не главных?
Леопард вышел в коридор и посмотрел на беспорядочно валяющиеся тела. Кровь была на полу, на стенах, на потолке. Безмолвная тишина прерывалась лишь шлёпаньем его босых ног. Обнажённый, он переступал через тела, пачкаясь в крови, но двигаясь к выходу. Срам, холод улицы, да все вместе взятые постулаты мира не смогли бы заставить его снять одежду с мёртвых.
Безответный вопрос прокатился по коридору, прежде чем вышел на лестницу:
— Неужели и он потерял свою вторую половину?
И чуть позже:
— Стоп, стоп, стоп! А что, меня только что брат Скорпиона спас? Значит он существует?… А я-то ещё существую?
Все категории ответов смыло одной большой волной потревоженного разума, не оставив и зацепки. До грани сумасшествия один шаг. И грань всё тоньше и тоньше.
