Время и Боги - Лорд Дансейни

Когда Боги были молоды и только Их смуглый служитель, Время, был лишен возраста, Боги почивали у широкой реки на земле. Там, в долине, которую из всех пространств земных Боги избрали для Своего отдыха, Боги видели мраморные сны. И с куполами и минаретами вознеслись сны и гордо восстали между рекой и небом, по утрам мерцая в ослепительной белизне. Посреди города возносились к цитадели, сверкая мрамором, тысячи ступеней, а там высились четыре башенки, смыкающиеся с небесами, а между башенками стоял огромный купол, как и мечтали Боги. Вокруг, терраса за террасой, располагались мраморные лужайки, прекрасно охраняемые ониксовыми львами и украшенные изображениями всех Богов, шагающих среди символов миров. Со звуком, подобным звяканью колокольчиков, далеко в краю пастухов, скрытом за неким холмом, воды множества фонтанов возвратились домой. Тогда Боги пробудились и пред ними предстал Сардатрион. Но обычным людям Боги не дозволяли бродить по улицам Сардатриона, обычным глазам не дозволяли видеть его фонтаны. Только тем, к которым в одиноких ночных странствиях обращались Боги, склоняясь над звездами, тем, которые слышали голоса Богов на рассвете или видели Их лица над морской гладью, только тем дозволено было увидеть Сардатрион, стоять там, где по ночам сходились его башни, только что созданные снами Богов. Ибо окружала долину великая пустыня, которую не мог преодолеть случайный путешественник, не мог пересечь никто, кроме тех, которых избрали Боги, тех, которые внезапно ощущали в сердце неизбывную тоску и миновали горы, отделяющие пустыню от мира, шли, ведомые Богами, пока не обнаруживали сокрытую в сердце пустыни долину и не останавливали взгляд на Сардатрионе.

В пустыне вокруг долины росли бесчисленные колючие кустарники, все обращенные к Сардатриону. И потому многие, которых возлюбили Боги, могли прийти в мраморный город, но никто не мог возвратиться, поскольку другие города не подходили для людей, ноги которых коснулись мраморных улиц Сардатриона, где даже Боги не стыдились представать пред людьми, скрыв плащами лица. Поэтому ни один город не должен был услышать песни, которые спеты в мраморной цитадели теми, в чьих ушах звенели голоса Богов. Ни единая весть не должна были просочиться в другие страны о музыке фонтанов Сардатриона, когда воды, ниспадавшие с небес, возвращались снова в озеро, где Боги иногда охлаждали лица, принимая облик людей. Никто не должен был услышать речи поэтов того города — тех, с кем беседовали Боги.