Далее Чжао Баотун описал воздушный бой летом 1952 г., когда 16 F-86 на высоте около 1 1000 м со стороны Корейского залива направились в район Анчжоу для прикрытия большой группы истребителей-бомбардировщиков. Китайцы поняли план врага: «воздушный заслон» должен был не допустить МиГи к бомбардировщикам, а те, сбросив бомбы, превращались в «подмогу» истребителям и вступали в воздушный бой. МиГи разделились на две группы – большая атаковала основную группу, а меньшая, куда вошла пара Чжао Баотуна, связывала боем «воздушный заслон»: «Враг первым заметил нас. Развернувшись, его самолеты с набором высоты пошли навстречу. Во время сближения они разделились на четверки и веером справа и слева начали выходить на наши фланги. Враг хотел взять нашу группу «в клещи». Хорошо зная возможности наших самолетов, мы тоже начали разворот с набором высоты. Звено Чжан Дамина развернулось в сторону первой восьмерки врага, наше – в сторону второй восьмерки, так, чтобы как можно дольше удержать встречный курс. Такой маневр, видимо, был неожиданным для противника, и это наложило определенный отпечаток на весь ход боя.
Во время боевого разворота с набором высоты, который выполняла ближайшая к нам пара вражеских машин, Ли Ваньяо и его ведомый, находясь несколько выше их, ввели свои самолеты в вираж. Затем Ли Ваньяо еще чуть довернул влево и с дистанции 500 м открыл огонь. Несколько снарядов попало в стык крыла и фюзеляжа «Сей- бра». С этим самолетом врага было покончено. В это же время Чжан Да- мин сумел зайти в хвост еще одной машине противника и сбил ее.
В ходе боя интервентам удалось повредить один наш самолет. На машине заклинило элероны, а затем и рули. Я стал прикрывать его, ибо к подбитому самолету кинулись сразу четыре «Сейбра». Один из них оказался в хвосте моей машины. Он шел на большой скорости. Резкий маневр на такой большой высоте выполнить было нельзя. Заметив, что наш летчик уже покинул свой самолет, я выпустил тормозные щитки, чтобы вражеский пилот проскочил мимо, а я смог бы зайти ему в хвост. Вражеский летчик сделал попытку отвернуть в сторону. Однако его самолет перестал слушаться управления и столкнулся с нашим еще державшимся в воздухе подбитым и покинутым летчиком самолетом. Потеряв три самолета, вражеские летчики вышли из боя.»
По примеру наиболее опытных летчиков в полетах на больших высотах Чжао Баотун и его ведомые перешли от восьмерок к шестеркам: «При этом мы сблизили пары самолетов друг к другу, уплотнили весь строй, так как на больших высотах отпала необходимость иметь превышения между парами, а всякий нагон требовал много времени. Строй шестерок облегчил маневрирование и обеспечил достаточную осмотрительность (чего китайцам всегда не хватало – А.Д.), в том числе и при выполнении разворотов на большой высоте. Новый боевой порядок облегчил и борьбу с «охотниками противника», применявшими довольно эффективный прием. Получив небольшое превышение над нашими самолетами, группа таких «охотников» сближалась на встречных курсах. Затем в полутора-двух километрах от наших головных машин вражеские пилоты переворачивали свои самолеты на спину и, пропуская нас вперед, сразу заходили в хвост нашим машинам. После того как и этот прием перестал приносить интервентам успех, они сами стали применять на больших высотах строй шестерок».
