— Встать! Живо!
— Не обращайся так с хорошей едой, — ворчит Порта. — Неизвестно, как скоро ты проголодаешься!
— Я уже сказал и говорю снова — он не аристократ, — вздыхает Малыш, поднимая с земли гренок.
— Следи, Старик, за давлением крови, — советует Порта. Так нервничая, ты сокращаешь себе жизнь.
Вскоре после этого эпизода мы идем, скользя по крутым, заснеженным склонам. К обеденному времени выходим к шоссе, ведущему к незамерзающему порту далеко на севере. Чуть восточнее проходит печально известная железная дорога, на строительстве которой погибли тысячи заключенных. Говорят, она построена на человеческих костях.
Мы лежим в снегу, наблюдая за бесконечными колоннами грузовиков, проезжающих мимо наших позиций.
— На дорогу, — приказывает Старик. — Следуйте за мной колонной по одному. Если нас окликнут, отвечайте те, кто бегло говорит по-русски. Остальные будьте глухонемыми.
— Вот же дерьмо! Будем надеяться, что Иван[2] ничего не заподозрит, — беспокойно бормочет Легионер. Кажется, он стал еще ниже ростом.
— Господи! — недовольно шипит вестфалец. — Последний раз иду через границу. Как только вернемся, прострелю ступню.
— Если узнают, поплатишься головой, — говорит Порта с саркастической улыбкой.
Чуть северо-восточнее Оленегорска мы находим первый из замаскированных мостов.
На путях стоят четыре длинных товарных состава, дожидаясь зеленого света, километрах в двух дальше ждет пятый.
Мы готовим взрывчатку на опушке леса. У нас пять саней, нагруженных новыми бомбами Льюиса, которыми только что начали снабжать армию.
Порта и я несем караул в первую смену. Ничего не имеем против. Спать все равно нельзя. Мы приняли таблетки первитина. Русские называют их «бодрящий порох». Одна таблетка позволяет обходиться без сна целую неделю, и они могут сохранить жизнь в тылу противника.
— Ты спятил, друг, — протестую я, когда Порта закуривает сигарету. — Тебя могут заметить из Мурманска!
— Не волнуйся, сынок, — негромко отвечает Порта. — Красная армия искрит всю ночь! А мне почему нельзя?
— Если нас прикончат, то по твоей вине!
— Ты этого даже не почувствуешь! — бездушно говорит Порта, глубоко затягиваясь, от чего огонек сигареты становится ярким.
Рано утром мы слушаем Хайде, нашего мастера взрывного дела. Он стоит на валежине, чтобы лучше нас видеть.
— Слушайте меня и слушайте внимательно, обормоты! — кричит он. — Как видите, то, что я держу в руке, похоже на кусок резины, вы можете делать с ним почти все, что угодно, и ничего не произойдет. Бросьте его в огонь, и получится густая, липкая масса. С виду он похож на жевательную резинку, но состоит на четверть из термита, смешанного с окисью металла, и на три четверти из пластиковой взрывчатки.
