Бревна же вбивали в землю, связывали перемычками. Крепили новые стойки, связывали их пеньковой веревкой, корой, городили новые этажи, собирали простенькую лестницу. Вверх карабкалась башня.
***
Строительством руководил есаул, сам же Грабе сначала бродил около тарелки, затем куда-то отправился верхом.
Вернулся ближе к обеду. Осмотрев башню остался будто доволен:
– Сгодится… Без единого гвоздя? – спросил он, задирая голову вверх.
– А как же!? – полуобиделся есаул. – Как сказано было! А на кой оно надо?
– Чтоб потом никто не нашел здесь гвоздей…
– Да не! Я про башню-то!
– Сюда должен прибыть «Генерал Скобелев».
– Эва! – удивился есаул. – А я-то, сирый, думал, что «белый енерал» сгинул. А оно вишь… Припасли его для тайных дел…
– Генерал Скобелев скоропостижно скончался, Царствие ему небесное. Прибудет дирижабль, поименованный его именем, – милостиво пояснил Грабе.
– Дирижабль?.. Вот ведь как… А шо это за штука такая будет?
Но Грабе уже не слышал его слов, а взбирался вверх, на мачту.
Оттуда озирал окрестности, но не видел ничего, кроме зеленого моря тайги, букашек-людей, снующих по поляне, да металлического блеска тарелки, лениво лежащей на боку.
Здесь на высоте он закурил сигару, неимоверно вкусную, самую дорогую из тех, которые можно было купить в Иване Ивановиче.
Спустившись, наведался и к яме, спрыгнул в нее. Попробовал на ощупь стены, кивнул:
– Достаточно… Идемте за мной!..
И арестанты, гремя кандалами отправились вслед за Грабе. Он велел собирать трупы пришельцев, относить их в холодную яму, где оные накрывали лапами папоротника.
Одного нашли совсем рядом с тарелкой – саженях в десяти от тарелки, другого – сразу за входом, в воздушном шлюзе.
Инопланетяне выглядели неважно: вряд ли при жизни они соответствовали идеалам людской красоты. Еще страшнее их сделала смерть и местные твари. Вероятно, зверье привлек запах падали, и одному пришельцу лиса обглодала все кости там, где конечности выступали из одежды. Наверное, пыталась порвать ткань костюмов, но та оказалась слишком прочной для ее костей. Где не смогла залезть хищник – поработали муравьи.
Убрав этих двух, арестанты впервые вошли в аппарат. Путь им карманным фонариком освещал Грабе. Сухие элементы Лекланше уже дышали на ладан, лампа светила в полнакала.
Но света хватало: огонек отражался в зеркальных стенах аппарата. Коридоры корабля были совсем невысокими. Двигаться по ним приходилось пригнувшись.
Вынесли, кажется четверых – Пашка не помнил. Пришельцы разлагались, и вонь от них стояла от них что называется, неземная. Она заполняла все, и было как-то не до рассматривания внутреннего убранства тарелки, паче что света от фонарика Грабе было не так уж и много.
