Опять Грабе потребовал добровольцев. Но с условием: водку выдадут к ужину.
За добровольцами дело не стало…
***
– Тогда?.. – начал Грабе.
– Тогда в этой железной коробке место проклятое. Кто там чего начнет ломать – его и убивает? – начал фантазировать есаул. – Навроде цепной чумы или сторожевой холеры. Я б туда арестантов загнал. Когда помрут – точно знать будем. Кликнуть добровольцев? Я так думаю, что самое время. Бог троицу любит: и причину найдем, и водку сохраним.
Грабе задумался, но покачал головой:
– Отставить… Значит так, это место смерти до особо распоряжения закрыть! И уберите этого коновала-фельдшера! Я ему кобылу не доверю лечить, а он к людям лезет! По глазам же видно – в медицину пошел только ради спирта! Привезите нормального доктора!
– Откуда его же взять? – полюбопытствовал есаул. – В Иване Ивановиче всего два врача…
– Берите откуда хотите! Хоть из Красноярска выписывайте! Мне плевать, что каторжане умирают – не жалко! Но я хочу знать – из-за чего они умирают! Олег Анатольевич?..
– Аюшки?.. – отозвался доселе молчавший Шульга. И тут же опомнился. – Слушаю!
– Отбейте телеграмму на «Скобелев» на имя Латынина. Пусть найдет по дороге врача… Да! Пусть заскочат в Иван Иванович и заберут то, что лежит в подвале у Латынина. Он поймет…
– Привлечение постороннего к проекту может быть опасно. Конспирация… – напомнил Попов.
– К черту конспирацию. Вот именно сейчас и к черту… Олег Анатольевич, исполняйте.
***
В Иване Ивановиче дул ветер с Байкала, холодный, сырой.
Поэтому Сабуров не решился садить дирижабль, а завис над городом, сбросив на крышу одного из домов штормтрап.
По нему на землю спустился сам градоначальник и офицер. Еще через два часа они проследовал в обратном направлении. Перед ними подняли в трюм объемистые саквояжи и увесистый сверток из которого капала холодная вода.
И, наконец, последней на воздушный корабль поднялась Мария Федоровна Тарабрина, практикующий врач этого городка. Приглашение она приняла не задумываясь – ясно было, что дирижабль прибыл прямиком из столиц. И, значит, имелся шанс выбраться из этой дыры.
После штормтрап был собран, дирижабль, на радость местным мальчишкам дал гудок, заревел двигателями и улетел в тайгу.
***
– Ну?.. – поинтересовалась докторесса. – Где мой пациент.
– Собственно вот… – ответил Грабе и сдернул брезентовую накидку, обнажая умерших. Несмотря на то, что они пролежали два дня в холоде, цвета покойные были пунцового.
Одежду с них срезали, кроме, пожалуй одного элемента.
