Через две недели его бумага вернулась обратно. На чистом белом фоне в левом верхнем углу было написано от руки бледно-зелеными чернилами: "Одобряю. Гиммлер". Одновременно Шульц доложил о существенном увеличении финансирования их группы.
Именно годичной давности резолюция рейхсфюрера явилась начальной причиной встречи Шульца с Кондрахиным в кабинете военного коменданта Смоленска в августе 1942 года. И еще одно обстоятельство, о котором не догадывался никто из названных лиц.
Тому, кто бросил вызов сонму Просветленных, требовалось оставить в данном районе своего человека для дальнейшего контроля событий и необходимого вмешательства в их ход. Положиться ОН мог только на Густава Кроткого и отправил тому мысленный приказ, воспринятый, как собственная идея. Однако Кроткий слишком дорожил своей шкурой, чтобы подставлять ее под пули народных мстителей, и переадресовал приказ Раунбаху. Единственный, кого тот мог направить в Смоленск, был Шульц.
Так и сложилась та "предопределенная случайность", та "непознанная закономерность", до причин которой не смог добраться Кондрахин, благоразумно восприняв ее как данность.
В феврале 1942 года, в самый разгар русского контрнаступления под Москвой, Шульц заочно представлял Раунбаху нового сотрудника:
— Мирча Ковач, 1912 года рождения. Родился в Румынии — город Бельцы. Окончил университет в Бухаресте, преподавал немецкий язык в гимназии. После захвата Советами Бессарабии был вынужден работу оставить, перебивался случайными заработками. С детства отличался способностями к распознаванию и лечению заболеваний, но до того, как вынужден был оставить работу, пользовал только родственников и соседей. Платы за лечение не брал.
Шульц поднял глаза на Раунбаха, слушавшего его со скучающим видом и пояснил, уже от себя:
— Ковач всегда считал, что его дар угаснет, если он начнет корыстно его использовать.
Раунбах устало спросил:
— Православный, должно быть?
Шульц утвердительно кивнул и продолжил:
— Когда остался без работы, его дар спас его от Сибири. Он вылечил радикулит у важного комиссара. Тот ему денег не предлагал, зато защитил от преследований НКВД.
— На что же он жил? — Раунбах постепенно заинтересовался представляемым персонажем.
Шульц пожал покатыми плечами:
— Бессарабия. У всех виноградники, сады, огороды. С голоду не умрешь, а он, по старой памяти, давал частные уроки немецкого. Ковач владеет также французским и венгерским языками. Когда войска Антонеску освободили Бельцы, вернулся в гимназию. Мы обратили на него внимание позже. На Украине пленили одного из комиссаров контрразведки, он на допросе упомянул Ковача, как редкостно умелого лекаря.
