Белая ворона - Роджер Желязны

Он не любил армию. Он не хотел быть врачом и работать с красивейшей медсестрой. Он не хотел убивать всех инопланетян одной левой. Что же с ним происходило?

Джексон выдержал пристальный взгляд генерала.

— Я не буду ни перед кем стоять по стойке «смирно», а вы можете убираться к черту!

Генерал вскинул брови.

— Что это с вами происходит?

— Хочу скинуть эту цыплячью форму.

— Я сказал вам на прошлой неделе, что подписал бы вам перевод.

— Это не то, что я имею в виду.

— А что тогда?

— Я — не полковник Джексон, а вы — не генерал Пэйн. Это место существует только в моем сознании, а я больше не хочу быть сознательным.

Генерал вздохнул.

— Ладно, Джексон, это ваше право. Что будет на этот раз? ВМФ?

— Я хочу совсем порвать с армией, хочу стать гражданским человеком, хочу где-нибудь наслаждаться жизнью.

— Где конкретно?

Доктор Джексон сорвал с себя резиновые перчатки и зашвырнул их в угол. Мисс Майор, чью изумительную фигуру не мог скрыть даже крахмальный халат, подошла к нему сзади и обвила его своими волшебными руками, прижавшись щекой к шее.

— Ты уже знаменит, Джек. Сорок пять операций на мозге за месяц — тончайших и сложнейших — и все успешны! Это же настоящий рекорд!

— Хорошо! Достаточно!

— Что случилось, Джеки? Я что-то не так сделала?

— Нет!

— Тогда почему же ты так кричишь? О, мне следовало бы понять — ты устал, измотан до предела. После такой операции, как последняя, любой бы...

— Я не устал!

— Но ты должен был устать!

— Как я могу устать, ничего не сделав?

— Я тебя не понимаю...

— Ну и черт с тобой!

— Я не люблю, Джеки, когда ты употребляешь плохие слова.

— Тогда отойди в тот угол комнаты и превратись в стол, — указал он, — с букетом хризантем на нем.

— Что ты имеешь в виду?

Она обошла вокруг него и посмотрела прямо в глаза. И тут же вновь стала самой красивой, самой желанной женщиной на свете.

— Да что же с тобой происходит, наконец? — спросила она.

Он прикусил губу.

— С букетом хризантем, — повторил он.

— Ты уверен? — вздохнула она.

Он кивнул.

Ракета упала в радужную пустыню, словно цветок с красным стеблем, который решил врасти обратно в семя. Вскоре красное свечение угасло, и на равнине Джексона остался лежать стальной стручок. Профессор Джексон шагнул на поверхность Мира Джексона и понюхал голубоватый, по-ноябрьски холодный воздух. Он изучил показания прибора, который держал в руках, и сказал в микрофон, прижатый к горлу.

— Все в порядке. Можете выходить.

Три его товарища, загорелые, несмотря на долгое путешествие, высокие, худощавые, улыбающиеся выбрались из люка и огляделись, проявляя осмотрительность и компетентность.