— Сейчас мы выйдем в зал караван-сарая. Посидим за столом, пока глаза не пообвыкнут. Заодно и новости послушаем: в Сум-Каламе они порой опережают события.
Так и поступили. Слуга сбегал к стойке и вернулся с блюдом вяленой конины и кувшином пива. От последнего Юрий отказался.
— А ты опытен в бегстве, хан, — заметил он, тщательно пережевывая обычное для степняков яство. — Много врагов?
— У меня есть враги, у него — он кивнул на слугу — есть враги, да и у тебя наверняка найдутся. Если бы тебя застали в моем доме с товаром, тобой принесенным, не поздоровилось бы никому.
— Почему? В конце концов, кинжал принадлежит твоему роду, да и я тоже приобрел его законным путем.
Хан вздохнул.
— Много воды утекло со времен той битвы. Много поколений сменилось. И теперь род наш вовсе не един, и кое-кто желает видеть во главе только себя. Обладание священным кинжалом — вернейший путь к признанию. Ты ведь не обманешь? Отдашь его мне?
— Тебе и только тебе, хан. Слово дворянина, — заверил Кондрахин. — Но только после решения моего вопроса.
— Разумеется, — поспешно кивнул Тарраби. — Сейчас мы раздобудем лошадей и уже к вечеру будем у хана Шеймаса, который и удовлетворит твои требования за небольшую, но очень важную для него услугу.
Во время разговора хан непрерывно прислушивался к гулу голосов, заполнявших караван-сарай. Лицо его постепенно становилось всё более озабоченным. По его знаку слуга вскочил и вновь сбегал к стойке, хотя в этом не было никакой необходимости.
— Сдается, — тихо сказал хан, — что визит ко мне нанесли не мои дальние родственники, а кто-то еще. И охотились, скорее всего, на тебя. Давай побыстрей доберемся до моей конюшне: что-то мне тревожно.
Вернулся слуга и только кивнул хозяину, отчего тот еще больше помрачнел.
— Вот что, хан, — негромко, но властно сказал Кондрахин, — кажется, я что-то начинаю понимать. Для общего блага вам следует во всем слушать меня. Во-первых, в твои конюшни мы не пойдем: наверняка там засада. Во-вторых, я в этом уверен, на улицах полно следопытов, которые опознают тебя в любом наряде. Поэтому маршрут буду выбирать я. Кроме того, в городе появились какие-то колдуны…
— Это ильханы-эмиры, творящие незримую нежить, — голос слуга слегка дребезжал от благоговейного ужаса, — от них нам не уйти!
Некоторое время Юрий молча смотрел на него, словно что-то соображал.
— Пойдем! — вдруг скомандовал он, вставая.
У входа в караван-сарай на большом валуне сидел неопрятный мужичок, заросший бородой до самых бровей. Его маленькие глазки так и шныряли по сторонам, и лишь на вышедшую троицу он по непонятной причине не обратил ровно никакого внимания.
