— Дядя Матула, что это?
— Шест.
Шест? А зачем железина?
Чтобы он уходил под воду. Ты такого еще не видел?
Нет.
— Мы будем им шарить по дну, пока он не зацепится за лесу. Сто метров лесы — не шуточное дело, где-нибудь мы ее отыщем, река не широкая. Сом — а почти наверняка это он — лежит себе в какой-нибудь яме, может, мы его живого вытащим. Я прихватил багор.
Только теперь Дюла заметил, что под скамьей лежит палка с металлическим острием и крюком, — тот самый багор, о котором говорил Матула.
— Сом ушел вверх по реке? — спросил немного. погодя старик.
— Вверх, — указал рукой Дюла. — Там, у излучины, я еще видел, как мелькала на воде леска.
— Садись на корму, челн легче пойдет.
И ветхая неуклюжая посудина мягко заскользила по воде. Матула греб одним веслом, с левого борта, но лодка равномерно двигалась посередине реки.
Дюла не мог понять, зачем во время этой охоты на сома может понадобиться удилище. Неужели старик собирается бить им рыбу по голове?
Но пока он наслаждался плавным скольжением лодки. У излучины они иногда останавливались, и Матула шестом прощупывал дно от одного берега до другого.
— Ловко он удрал. Леший знает, куда его занесло. Только бы нам зацепить конец лески! Ты умеешь грести?
— Могу попробовать.
— Словом, не умеешь. Ну, потом научишься. Вот шест, пошарь им.
Вооружившись длинным шестом, Дюла поволок его по дну, прочесывая даже прибрежный камыш.
— Я ведь говорил тебе, что сом удрал далеко. Выше по течению надо его искать. — Тут Матула заработал веслом и лишь через несколько минут перестал грести. — Хотя может статься, что он зацепился леской за что-нибудь и оборвал ее, — продолжал старик. — Да все равно, сто метров лесы не провалились же сквозь землю. Ну, поковыряй еще!
Наш Плотовщик, обливаясь потом, старательно «ковырял». Он тянул шест по дну и поднимал его, пока Матула не сказал:
— Обожди. Где твои глаза?
На конце шеста в тине и грязи виднелась леска.
— Не тяни! Я не спеша подам назад, и мы найдем кончик. Только тихонько, только тихонько, не то соскочит.
Дюла осторожно выбирал из воды леску, пока не дошел до ее конца, Матула остановил лодку.
— Давай удилище. Сейчас я привяжу лесу к катушке, потом мы тронемся, а ты накручивай на катушку сколько сможешь. — И Матула плавно повел лодку, точно вздохнул легко и неслышно, чего не мог сделать Дюла, у которого от волнения сперло дыхание.
Катушка жужжала негромко, словно зная, что сейчас надо соблюдать тишину. А нашего Плотовщика прошибал то горячий, то холодный пот. Вот-вот этот дьявол зашевелится под водой! Что тогда будет?
