Генерал написал особое мнение, к которому присоединился и зам. директора ЦИАМ - головного института по двигателям Минавиапрома.
Мишин относился к Кузнецову с большим уважением, высоко оценивая его роль в создании ракеты HI, и потому вынес по его просьбе рассмотрение результатов пуска на Совет главных конструкторов. Непосредственно перед его заседанием он поручил срочно составить совместное заключение по ключевому вопросу - достоверности показаний датчиков. Оценили ее посредством сопоставления их в момент взрыва и в момент встряски конструкции при отключении центральных двигателей. Все показания были подробными.
- Бумага есть? Все подписали? Вот и хорошо!
Кузнецов посмотрел настороженно:
- А кто подписал? А ну, покажите. Внимательно прочел это заключение несколько раз и вернул:
- Ну, что это за документ?! Нужно составить развернутую справку.
- Идите и сделайте как положено. Нарисуйте плакаты. Не подсовывайте нам всякие бумажки, - подхватил Мишин.
Утром специалисты Кузнецова сообщили, что участвовать в подготовке справки не могут - велено отправляться домой. Попросили уничтожить злополучную бумажку, ибо найти работу в их удаленном от Самары поселке невозможно. Нависла угроза срыва поручения Совета главных конструкторов. Но отсутствие помех с их стороны позволило быстро проанализировать показания всех датчиков, установленных на ракете, и написать подробный отчет. Чтобы получить возможность доклада результатов Совету, отчет был согласован с ЦНИИМаш.
Кузнецов явно не ожидал такого поворота событий, так как прибыл без своих специалистов. Отметил, что материал интересен и попросил срочно выслать его для изучения. При этом изъявил желание после Совета лично просмотреть данные дешифровки новых датчиков. Я сидел с ним без перерыва до полуночи. Чувствовалось, что он действительно оказался в тяжелейшем положении. Придирался к каждой точке в поиске какой-то зацепки. Не ради реабилитации старого двигателя. Просто не верил, что он может взорваться в конце своего ресурса (времени работы). Получалось, что дело не в качестве его изготовления, и новый двигатель должен теперь не только многократно запускаться, но и обладать большим запасом по ресурсу, для обеспечения которого требовалось много времени. Прощаясь, сказал:
- Мне ничего не остается, как и дальше подвергать сомнению показания всех датчиков!
На следующий день я получил указание отправить отчет без подписи Мишина, поскольку, потеряв деловые связи с В.П.Глушко, нам нельзя ругаться с Кузнецовым, - совсем останемся без двигателей. Утвердил его первый заместитель главного конструктора И.Н.Садовский, который не видел логики в поведении дви га тел истов.
