Ее жители были обречены. Их выгнали из домов, лишь немногие селяне успели одеться. Солдаты выгоняли детей из-под лавок, заглядывали в нужники, протыкали штыками скирды сена. Делали это на скорую руку, знали — все равно кто-то уйдет. А если проверять все тщательно, играть с каждым в прятки, то так и до весны не управиться.
Всех согнали в большой сарай на околице. Двери закрыли, поставили часовых. Подогнали одну тачанку, лошадь выпрягли, но пулемет навели на ворота. Сквозь щели сарая крестьяне видели немного.
Рядом с сараем имелась площадка, на которой стоял колодец-журавель. Уж не известно, кто его сделал, из каких таких соображений, да только сделал это так капитально, что можно было поднимать на нем не ведра, а целые бочки с водой.
Когда сотня входила в деревню, то проезжала рядом, и, вероятно, Лехто ее заметил, запомнил.
Отчего именно Лехто? — спрашивали иные бойцы.
Оттого, — отвечали другие, что такая казнь никому в голову не пришла бы.
Казнили троих.
Не ставили к стенке, не расстреливали из винтовок или пулеметов — патроны нынче в дефиците. Не рубили шашками. Не перебрасывали веревку через сук ближайшего дерева.
К казни подошли творчески.
Совсем недалеко от сарая старыми хозяевами деревни был давным-давно выкопан колодец, вокруг него положен сруб. Но вместо привычного ворота имелся сделанный скорей по малороссийской моде журавель.
Кто бы колодец не ставил, делал это на века — балка журавля, была дюйма в три в поперечнике и могла выдержать не то что ведро с водой, а, наверное, и человека.
Собственно, выяснением последнего предположения сотня и занялась. К стороне, где было ведро, привязали веревку потолще и удавку. На другой край навесили жернова. Затем веревкой подтянули свободный конец к земле так, что удавка оказалась на уровне человеческой головы.
Крестьяне заключенные в сарае, собрались у ворот. Сквозь щели смотрели на приготовления. Было предельно ясно: ничего хорошего от этого устройства ждать не приходится.
Только вот под чью шею петля та завязана?..
Собралась сотня…
Вот на второй тачанке прибыли командиры…
…Крестьяне выдохнули с облегчением — вели троих, со связанными за спиной руками. По случаю казни они уже были ободраны и одеты кое-как в тряпье.
Приговоренных подвели к колодцу.
Не читали приговоров, не произносили речей. Никто не спрашивал у приговоренных последнее желание, не стали вспоминать о священнике.
Просто атаман смутного войска кивнул головой — приступайте.
