Он объяснил, что так иногда бывает с сердцем у подростков из-за быстрого роста, и не советовал говорить об этом нашему врачу. Маринка вообще никому не сказала и мне велела молчать.
Теперь к тренировке ее пока Геннадий Викторович не допускал. Неудивительно, что я волновался.
Маринка ждала меня с нетерпением. Она сидела с ногами на диване, в красном платье и босиком. Дома был ее дядя — писатель Яков Николаевич Ефремов. На невысоком прямоугольном столике накрыли чай.
Мы придвинули столик к дивану. Я сел рядом с Маринкой, а ее дядя — в кресло.
— Как себя чувствуешь? — спросил я Маринку. Она хотела ответить, но у нее вдруг брызнули слезы.
— Да ты что?! — испугался я. Не похоже это было на Маринку. Никогда не видел ее плачущей; когда она больно расшибалась на льду, и то не плакала. Но она тотчас овладела собой.
— Пей чай, Андрей.
— Да что случилось?
Маринка порывисто повернулась ко мне, так что взметнулись ее темные, прямые, блестящие волосы.
— У меня был серьезный разговор с Геннадием Викторовичем… Знаешь, что он мне сказал?
— Что? Ты только не расстраивайся так.
— Он сказал: «Для большого спорта ты уже не подойдешь… Ты — бесперспективна».
Я едва не пролил чай. Маринка чуть сощурила глаза. Необыкновенные у нее глаза — светлые, лучистые, серо-голубые. И у ее дяди такие же глаза, и у матери — семейная особенность.
— Слышишь, Андрей, он хочет пригласить к тебе партнершей Таню.
— Он так сказал тебе?
— Мне он этого не говорил, ребята передали. Чешков уже договорился с ней… Ей ведь давно хотелось быть твоей партнершей. Потому что с тобой она далеко пойдет. Предложат тебе ее завтра-послезавтра.
— Никогда не соглашусь, нужна она мне. Но почему?.. Почему он решил, что ты… Прихворнуть каждый может.
— Черт знает что, — раздумчиво протянул Яков Николаевич, — в двенадцать лет девочка получает награду на чемпионате страны, на другой год — вторую, а в пятнадцать лет она уже бесперспективна?
— Ему лучше знать, — грустно заметила Маринка. — Чешков ведь очень честолюбивый тренер. Он хочет, чтоб его ученики получили золотую медаль. Конечно, я не потяну на нее. В этом он прав. А у тебя большая дорога… что ж мешать.
Тебе придется самому подыскивать себе партнершу, Андрей, если ты не уступишь. Это я насчет этой Тани. Нам она не нравится, а тренер от нее в восторге. Может, она и…
— А партнерша мне не понадобится, — сказал я раздельно, — я ухожу из спорта навсегда.
Маринка и ее дядя испуганно уставились на меня.
