Позывные Зурбагана - Валентина Михайловна Мухина-Петринская

«Путешествие в тысячи верст начинается с одного шага». Так сказал восточный мудрец По Лао-Тсе. Когда он это сказал, мне неизвестно, но сказано хорошо.

Что же было моим первым шагом в тысячеверстовом путешествии по жизни? Видимо, решение оставить спорт, маму, друзей, Москву и ехать на Байкал.

Если говорить откровенно, всего тяжелее мне было расстаться с мамой и Москвой, в которой я родился и вырос, а также с моим другом Алешей. Впрочем, Алеша решил ехать со мной. У него, кроме меня, никого нет на всем белом свете. Парню, то есть мне, уже шестнадцать лет, паспорт получил, но… я ведь никогда еще не уезжал один так далеко от мамы, разве что на несколько дней. У мамы длительные командировки приходились больше на лето, и она брала меня с собой. Я ей старался не мешать…

Мама у меня добрая, умная, талантливая и красивая, но жить ей на свете нелегко. И личная жизнь у нее не сложилась, и на работе (она кинорежиссер) всегда конфликты, неприятности, стрессы, и единственный сын Андрей Болдырев (это — я!) не слишком-то удался, с ее точки зрения.

Я много размышлял об этом — почему маме нелегко живется, и, кажется, понял почему. Все дело в том, что моя мама — ярко выраженная антидушечка.

Помните чеховскую «душечку», у которой совсем не было собственного мнения? У моей же мамы буквально на все есть собственное мнение, и это ей в жизни очень мешает.

Когда я, например, занял на чемпионате по фигурному катанию второе место, все знакомые и соседи радовались, в школе ликовали — и учителя и ребята, одна только мама заметно огорчилась и даже приуныла.

Помню, к нам зашел мой тренер Геннадий Викторович Чешков. Они с мамой пили кофе (я в это время уписывал трюфельный торт за всех троих) и беседовали как-то настороженно, словно не доверяя друг другу.

Геннадий Викторович сказал, что он доведет меня до «наивысших кондиций», что взгляд у него безошибочный, и так и сказал: «Я не я, если Андрюша не займет первое место на чемпионате страны!»

Геннадию можно верить: характер у него прямо-таки стальной. Он настойчив, даже деспотичен, но он один из лучших тренеров… Мама грустно посмотрела на меня.

— А зачем ему первое место? — спросила она, переводя взгляд на тренера. — Надеюсь, мой сын не тщеславен?

Геннадий Викторович стал говорить маме насчет престижа, но она пожала плечами.

— Какое отношение может иметь спорт к престижу!

Они поспорили. Расстались недовольные друг другом. Я, собственно, тоже антидушечка, в маму уродился, но я все же умею помалкивать, когда требуется, — я вообще не люблю спорить, — а мама не умеет. Ее заносит, как говорит мамин друг оператор Денис Попов.