– Я хотел бы так думать. Очень хотел бы! Но разве стали бы эти милые интеллигентные люди прятаться от нас, разве не вышли бы сразу нам навстречу? Да и можно ли предположить, что так точно пущенный камень…
– Был пущен рукой американской леди?
– И даже рукой американского преподавателя всемирной литературы и искусства, – закончил со смехом Денис.
– Да, пожалуй, исключено и то и другое. Но что же, в таком случае, это за люди, где они живут, что делают?
– Не знаю, Эвелина. Ничего пока не знаю. Время покажет.
– А что нам делать теперь, как вести себя?
– По крайней мере не ссориться по пустякам, не давать повод этим людям считать нас дикарями.
– Вы говорили об этом Курту?
– Нет, не говорил. Но сказать придется. Хотя и трудно представить, как он воспримет это с его бредовой идеей стать первооткрывателем, собственником острова.
Журналистка вздохнула.
– Там, в Европе… В общем, пора мне сказать вам…- голос Эвелины перешел на шепот.- Пора сказать вам, что он страшный человек.- Она зябко поежилась и закусила губу, точно эти последние слова вырвались помимо ее воли.
Денис посмотрел на Эвелину долгим испытующим взглядом.
– Не смотрите на меня так. Я знаю, вы не понимаете меня, может быть, даже осуждаете кое за что. Но, во-первых, я много старше вас…
– Полно, мисс Эвелина! Вы еще…
– Я не о годах. Я хочу сказать, что вы не пережили того, что успела пережить я. В этом смысле вы, простите, еще просто ребенок. И потом… Разве вы не знаете, что значит власть денег?
– Власть денег? Здесь, на острове?
– Ах, при чем тут остров! Я говорю о власти денег вообще. И, поверьте, знаю, о чем говорю. Не могу не знать. Для этого достаточно по крайней мере родиться в семье мелкого чиновника, девчонкой потерять отца, остаться с больной, ни к чему не способной матерью и в довершение ко всему иметь еще более или менее привлекательную внешность.
– Я понимаю, Эвелина. Я давно чувствую, что Курт чем-то шантажирует вас. Но ведь не вечно нам жить на этом острове. Пройдет неделя, две, ну, месяц, и вы вернетесь домой, в свою страну.
– В свою страну! А знаете ли вы, что в этой богатейшей, культурнейшей стране мою мать сживут со света только потому, что я не угожу какому-то «денежному мешку». Золото! Кругом одно золото! Как «гибли люди за металл», так и до сих пор… – она махнула рукой и отвернулась.
– Но не везде же так поклоняются золотому тельцу. У нас, например…
– Что у вас? Уж не хотите ли сказать, что все вы там, в вашей стране, бессеребренники? Видела я ваших туристов! А вы сами? Вы не броситесь хоть сейчас в самую отчаянную авантюру, предложи вам мешок денег?
