Женщина в черном - Владимир Владимирович Корчагин

Он обратил на нее внимание случайно, лишь потому, что в читальном зале, где ему довелось работать, она села за соседний столик, у окна, сквозь которое он привык любоваться университетским парком. Там, за окном, росла плакучая береза, и когда он смотрел на шепчущую под ветром листву, мысли его текли особенно целенаправленно и четко. Может быть, так ему только казалось. Но так было всегда, с первого дня, как он, Никита Гамов, аспирант кафедры геофизики, сдал последний экзамен кандидатского минимума и засел за диссертацию. Белоствольная красавица, несомненно, помогала острее мыслить.

Но где-то неделю назад, когда он в очередной раз столкнулся с трудноразрешимой проблемой и, как обычно, повернул голову к окну, чтобы, глядя на любимое дерево, еще раз прикинуть все возможные варианты решения, березы как не бывало: ее заслонил тонкий девичий профиль.

Он даже чертыхнулся с досады: «Нашла где сесть в почти пустом зале!» И, как нарочно, именно сейчас, когда остались считанные дни до заседания кафедры, где должна решаться судьба диссертации. А впереди еще уйма расчетов. И в каждом — какой-нибудь подвох, как вот теперь, на этой Верхнегорской площади, будь она неладна!

«Откуда взялась здесь уплотненная зона цементации, когда нет и следов выщелачивания в вышележащих пластах?» — он снова поднял глаза к окну и снова вместо привычно зеленеющей листвы увидел лишь склоненную к столу голову так некстати появившейся соседки.

«Да что ей, в самом деле, места не нашлось, кроме как за этим столом?!» — он шумно кашлянул и заерзал на стуле, всем своим видом стараясь выразить недовольство столь неприятным соседством. И тут же словно увидел себя со стороны: худой, нескладный, с непослушным, вечно взлохмаченным вихром светло-пшеничных волос и задорно вздернутым носом под упрямо поблескивающими васильковыми глазами, он напоминал сейчас, наверное, молодого взъерошенного петушка. Стоило ли выставлять себя в столь неприглядном свете?

Он снова покосился на незнакомку. Но та, похоже, не обращала на него ни малейшего внимания.

«Тоже мне цаца!» — Никита решительно отвернулся от упорно не желающей замечать его недовольства девицы и, мысленно наградив ее двумя-тремя не очень лестными эпитетами, принялся заново анализировать все данные геофизической съемки.

Наконец проблема была решена: зона выщелачивания была попросту размыта последующей эрозией. И Никита с легким сердцем перешел к следующей площади. Однако на другой день повторилось то же самое. Потом снова и снова. Упрямая незнакомка, видимо, основательно облюбовала место у «его» окна.