– Нет, объясняться в любви я не умею. Да и не до этого сейчас. Мне хотелось попросить вас помочь разобраться в одной загадочной истории.
Я вас слушаю…
Мисс Эвелина, скажите, только честно, в тот раз, во время нашей ссоры с Куртом, когда Жан разорвал его чек, а он чуть не задушил меня, вы действительно не бросали в немца камнем?
Она резко взмахнула головой.
– Почему вы снова задаете мне этот вопрос? Я уже говорила, что не бросала. Или вы не верите мне?
– У меня нет оснований не верить вам. Но в тот день такой вопрос мог показаться просто беспредметным, вы могли не придать ему значения и ответить первое, что придет в голову. Но если не бросали камня вы, его бросил кто-то другой. Бросил со стороны леса, бросил удивительно точно и, главное, очень вовремя.
– Как кто-то другой? Разве здесь есть другие люди?
– Вот это я и пытаюсь выяснить сейчас. Потому и повторяю свой вопрос.
– Нет, я не бросала камня. Честное слово! Но может быть, вы ошибаетесь, может, здесь просто какое-то недоразумение?
– Едва ли. К тому же, это еще не все. Я уже показывал вам воткнутый в землю нож. Скажите, вчера вечером, когда я уходил из лагеря, и вправду никто из вас не находил этого ножа и не вонзал его в землю?
– Нет, никто.
– Значит, это тоже сделал кто-то посторонний, ночью, во время нашего сна.
– Невероятно!
– Но и это еще не все. В лесу, неподалеку отсюда, я нашел кусты со срезанными ветвями, срезанными недавно, срезанными ножом. Это мог сделать тоже только человек.
– Значит, вы полагаете…
– Да, можно, кажется, не сомневаться, что на острове живут люди.
– Какой ужас!
– Да нет, я не вижу пока в этом ничего ужасного. До сих пор эти люди проявляли себя лишь тем, что вступались за справедливость или помогали нам в беде.
– Но почему они прячутся от нас?
– Представить не могу, загадка на загадке.
– И потом, кто они, по-вашему, дикари-туземцы?
– Не думаю.
– Почему?
– Трудно допустить, чтобы дикарь-туземец так просто, добровольно расстался с попавшим в его руки ножом. И потом… Я уже сказал вам о срезанных ветках. Так вот, ветки эти были срезаны с цветущего жасмина, словно кому-то понадобился букет цветов. Но такая прихоть могла придти в голову лишь весьма цивилизованному
человеку. И не просто цивилизованному человеку. Букет, скорее всего, был сделан женщиной или предназначался женщине…
– О! Уж не думаете ли вы, что мы попали на тот самый остров, о котором рассказывал капитан Грей, а таинственные аборигены – когда-то высадившееся сюда семейство Томпсонов?
