Скорпион задумался, пробуя на вкус чувство правоты и победы. Раны на победителе заживут быстро. В конце концов, сама справедливость, честь, всё сидит внутри и радуется, но снаружи есть только Лерин голос и теплота её руки… Да что вообще происходит? Надо думать о прошедшем бое. Так бездарно дал себя ранить, но что-то укорять себя совсем не хотелось. Может, её успокаивающий шёпот всему виной?
Двое детей не видели, как за ними в подъезд скользнула посторонняя тень.
* * *
– Тебе в таком виде домой нельзя. – Лера придирчиво осмотрела разбитую губу. С видом профессионального стилиста, загадочно улыбнулась, изобразив Мону Лизу.
Скорпиону показалась, что улыбка рассеяла серость подъезда, как если бы засветились все неработающие лампочки. Про боль забыл, только на периферии сознания мигала мысль, что стоит больше тренироваться. Противник может быть и постарше. Но мысль снова таяла, когда губ касалась тёплая ладонь.
– Подожди немного, я сейчас вернусь, – добавила девочка и оставила в пролёте меж этажами, попутно сунув в руки Живчика.
Щенок серьёзно посмотрел в глаза, попытался тявкнуть. Хозяин провёл ладонью по шерсти, почесал за ухом, после чего щенок успокоился, вместо гавканья, послышалось довольное урчание.
Вскоре по лестнице послышались торопливая поступь. Валерия мчалась на полном ходу, зажимая в руках нитки, иголки, бинты, мази. Почти пол аптечки. Скорпион едва успел свободной рукой остановить спешащую “скорую помощь”. Сама Лера вряд ли сумела бы затормозить самостоятельно. Тогда аптечка понадобилась бы ей самой.
– Пойдём, я знаю одно хорошее место. Там тебя и полечим. – Отдышавшись, пояснила она. Тут же забрала Живчика и повела к лифту.
Старичок-лифт домчал до десятого этажа. Двери недоверчиво открылись. Лерка в нетерпении вытолкала вон. На автопилоте поплёлся за девочкой в район мусоропровода. Над последним этажом металлическая лестница вела на крышу.
Тяжёлая решётка, прикрывающая выход, была просторно распахнута на случай пожара, позволяя любому желающему лишить дом света, перерезать коммуникационные провода, взломать и застопорить сам лифт.
Выбравшись из шахты лифта, миновав приваренную лестницу, двое очутились на крыше. Скорпион медленно и осторожно приблизился к краю парапета, даже прилёг, подстраховывая себя на большой высоте. С координацией дружил, с синдромом высокого этажа вроде свыкся, но как-то непривычно. На земле оно как-то роднее…
Открылась шикарная картина. Дом стоял на возвышении, и все окрестности лежали как на ладони. Далеко внизу люди снуют, как муравьи. Человеческий муравейник спешит по своим делам, решает извечные проблемы. Жизнь бурлит, никто не смотрит вверх, на небо. А до облаков рукой подать…
